В хорошей традиционной культуре человеку противопоставить этому нечего. Если мир изначально, всегда и по сути устроен так, что лучшие куски мяса отдаются мужчинам, а женщины и дети подъедают объедки, что членов чужого племени нужно при каждой возможности убивать, а в некоторых специальных ситуациях - съедать, с этим вряд ли можно что-либо поделать. Как гласит анекдотическая молитва, «благодарю тебя, Аллах, что ты не сделал меня женщиной».

К счастью, замкнутая и полностью воспроизводящаяся традиционная культура - абстракция, которая вряд ли когда-либо реально воплощалась. Всякая реальная культура неоднородна, а уж наше вавилонское столпотворение - и подавно. С самого начала «очеловечивания» младенца мама говорит одно, папа - другое, а бабушка - третье. Реально же с ребенком сидит няня, которая почти ничего не говорит, но делает четвертое или пятое. И это, как мы уже не раз описывали, создает для ребенка необходимость и возможность выбора.

Выше мы уже описали один «шаг» механизма, характерного для современной культурной эмансипации стремящегося к свободе и ответственности индивида: переход от норм семейной субкультуры, подчас весьма причудливых с точки зрения более общих культурных норм, к этим самым более общим культурным нормам, носителем и передатчиком которых призвана быть школьная учительница. Как правило, оказывается, что учительница недостаточно компетентна, и такого рода «революции» повторяются при переходе из начальной школы в среднюю, из средней - в высшую. Один умный профессор6 говорил своим студентам: «Ваше реальное образование начнется, когда вы закончите институт». Он не добавлял - «начнется для тех, для кого начнется», но умные догадывались.

Полезно заметить здесь (мы еще вернемся к развитию этой темы), что нормы существуют в социуме в разных «ипостасях». Наиболее простая - «то, что принято». С точки зрения предметности, это -так называемая «общепринятая реальность», то, как люди определенного круга общения представляют себе мир. Ей более или менее соответствует описание экзистенциала das man («люди» в переводе Бибихина) у Хайдегтера. Впрочем, будучи простой, эта форма оказывается и очень ненадежной. «Наш круг» всегда более или менее узок, и, сталкиваясь с более широкой реальностью, попадает впросак. Великий русский классик зафиксировал это в бессмертном афоризме: «Дама, увидевши в зоологическом саду жирафа, воскликнула: «Не может быть».