С отрицательными эмоциями происходит по существу нечто подобное. Ребенок приобщается к этой, извините за выражение, «культуре», точно так же, как к любой другой — к речи, предметным действиям, социальным ролям и пр. Сначала ребенок дает просто отрицательную эмоциональную реакцию (это еще НЕ «отрицательная эмоция» как таковая!) на ситуацию, например, фрустрации. Затем он обнаруживает, что его отрицательная эмоциональная реакция может оказывать влияние на состояние родителей. И постепенно она становится не просто реакцией, а способом воздействия, способом эмоционального давления («Я не тебе плачу, я маме плачу»).

Можно сказать, что он начинает эту свою реакцию использовать, благодаря чему она из реакции превращается в собственно отрицательную эмоцию как таковую, которая, как мы теперь видим, всегда (даже когда это не сразу заметно) является обращением.

(Впрочем, можно описать это и в противоположном языке, утверждая, что это она, — отрицательная эмоция, — начинает его «использовать». Попробуйте поразмыслить об отрицательных эмоциях как о неких полу-самостоятельных «существах». В технических терминах психологии это называется «субличностью», а в «домашнем оккультизме» начала века именовалось пышным словом «лярва».)

Соответственно, мы можем указать здесь два фундаментальных типа отрицательных эмоций — «Родительские» и «Детские», просящие и требующие.

Однако нужно иметь в виду, что отрицательные эмоции как таковые — это не просто эмоциональное давление, это гораздо более сложный феномен. Это эмоциональное давление в рамках вышеописанной «несуществующей действительности», в которой суггестор отказывается принимать реальность несостоявшегося исполнения его суггестии.

Это похоже на обобщенный принцип игр-по-Бер-ну: «зависание» в контр-контр-суггестии фиксируется само по себе, и фактически уже исчезает (или почти исчезает) задача исходной суггестии, а остается только стремление сохранять саму эту ситуацию.

Например, как я не один раз вам говорил, соба-ка-сверху отличается .от реального Родителя тем, что она ворчит, но не предполагает выполнения своих указаний. Собака-снизу отличается от реального Ребенка тем, что она прекрасно понимает намерения собаки-сверху и не предполагает выполнять ее указания. Собака-сверху не для того дает указания, чтобы их выполнили, а собака-снизу не для того их принимает, чтобы выполнять. Они обе играют в свою игру, завися друг от друга прежде всего в том, чтобы эта игра могла продолжаться. По тому же принципу система отрицательных эмоций отрывается от исходной суггестии и становится средством эмоциональной связи между людьми.