Первое время она растерялась; две недели решено было ее не трогать и дать ей возможность ознакомиться с новым окружением и попривыкнуть к воспитанникам, а уже затем показать ей знаки, с помощью .которых она сможет обмениваться своими мыслями с другими людьми.

Тут можно было идти двумя путями: либо создать язык знаков на базе обычного языка, на котором она в свое время начинала говорить, либо .научить ее широко распространенному специальному языку. Иначе говоря: либо, дать особое обозначение для каждого предмета в отдельности, либо научить ее при помощи букв выражать свое мироощущение и отношение к условиям и обстоятельствам существования других живых созданий. Первый способ — более легкий, но менее результативный; второй — более трудный, но в случае удачи он приводит к большим результатам. А потому я решил избрать второй» (Ч. Диккенс, т. 9, с. 46—48).

Хоув считал, что система знаков, обозначающих буквы, может быть взята совершенно произвольно, необходимо лишь, чтобы она соответствовала алфавиту и комбинации этих обозначений, подобно комбинациям букв, составляли бы слова. Этими «знаками» могли быть « движения пальцев. Но на первом этапе они показались Хоуву непригодными. Их трудно связать с обозначаемым предметом. На предмет их не наклеишь. А так как он работал в школе слепых и незадолго до начала обучения своей слепоглухонемой ученицы изобрел свою собственную выпуклую азбуку для слепых, о которой уже говорилось выше, он и решил применить ее в новом деле.

Хоув с самого начала понял, что обучение следует начинать не с отдельных букв, так как значки букв для слепоглухонемых не могли ничего обозначать. Обозначать можно было только предметы и только целыми словами. Это была очень важная методическая находка, обусловившая дальнейший прогресс обучения. К сожалению, этот прием должным образом не оценен некоторыми за рубежными воспитателями слепоглухонемых, которые до сих пор, обучая языку своих подопечных, прежде всего пытаются дать им знание букв, связывая пальцевые их обозначения с письменными начертаниями и с устными артикулемами. При такой системе должным образом не формируется понимание обозначающей функции слова и не усваивается сама идея букв, как ограниченного числа элементов, из которых строится неограниченное количество слов — обозначений предметов.