§ 4. Формирование навыков бытового поведения

Овладение даже простейшими навыками самообслуживания и бытового поведения очеловечивает слепоглухонемого ребенка. Глубоко не правы те тифлосурдопедагоги прошлого, которые считали, что первостепенное значение в очеловечивании слепоглухонемого должна иметь речь. Если некоторым из таких воспитателей и удавалось «научить» (а точнее было бы сказать, «выдрессировать») своих воспитанников произносить несколько отдельных фраз, это, разумеется, не мешало таким «выдрессированным» слепоглухонемым оставаться глубоко интеллектуально отсталыми существами, совершенно беспомощными в жизни и по существу лишенными человеческого сознания.

Совсем другими являются слепоглухонемые дети, у которых сформированы навыки самообслуживания и бытового человеческого поведения. Окружающий мир для них не пуст и не беспредметен, а заполнен значимыми для них вещами, с которыми они умеют правильно обращаться и которые адекватно отражены в их сознании в образно-действенной форме. Поведение таких детей целесообразно и разумно. Несмотря на полное отсутствие речи в любой ее форме, этих слепоглухонемых характеризует нормальное человеческое поведение и вполне человеческая психика.

Однако формирование первых навыков самообслуживания и простейших навыков человеческого поведения — только первый шаг в очеловечивании слепоглухонемого ребенка. В дальнейшем развитии наряду с формированием средств общения сначала в виде жестовой, а потом и словесной речи возникает задача усовершенствования первичных навыков самообслуживания, значительного расширения их и формирования их систем, составляющих целостное поведение.

Поступившие к нам слепоглухонемые дети, приученные дома к некоторым навыкам самообслуживания, выполняли их небрежно, неаккуратно, некрасиво. Например, многие из ребят очень некрасиво ели: запихивали в рот большие куски пищи, глотали, не пережевывая как следует. В таких случаях учитель, садясь рядом с ними, на себе показывал, как надо есть: откусывал (и давал это детям ощупать) небольшие кусочки пищи, тщательно жевал — в это время ученики, держа руки на лице и шее учителя, воспринимали его жевательные движения. После показа и обучения, если ребенок неправильно ел, достаточно было дотронуться до его подбородка, как он вспоминал то, чему его обучали, и начинал стараться есть правильно. Разумеется, старая привычка есть жадно и некрасиво преодолевается лишь постепенно, и ребенку еще много раз приходится показывать приемы правильной еды и каждый раз напоминать о них, когда он забывает об этом. Дома дети большей частью обучались владеть во время еды только ложкой, вилку и нож родители им давать боялись. Однако принципиально не трудным делом оказалось и обучение владеть и этими «орудиями» еды. Воспитанники обучались намазывать ножом масло на хлеб. Фаниль С., научившись мазать хлеб маслом, сначала пальцами проверял, покрыт ли маслом весь кусок. Когда ему указали, что не надо пальцами трогать масло, он стал ощупывать его губами. А потом он научился и мазать и проверять намазанное ножом. Почти никто из детей не убирал дома посуду после еды, да и накрывать на стол они не умели. Во время дежурств воспитанники обучились это делать. Накрывая на стол, дежурный (дежурным бывал каждый из учащихся по очереди) обучался подавать на стол нужное количество предметов: три тарелки, три ложки, три вилки и т. д.