— У него бизнес, он дома бывает совсем мало. Но если случайно узнает про наши двойки и прогулы, тогда тут же включается, наказывает, и очень строго.

— Что значит строго наказывает? Бьет?

— Ну конечно. И очень сильно. Так что приходится наши дела держать от отца в секрете. Мы и к вам по секрету приехали! Если он узнает, дома будет война. Впрочем, он и дома-то почти не бывает... А как приходит, сразу спать укладывается. Мы практически не общаемся, он — как постоялец или сосед. Живем с сыном фактически вдвоем. Муж так и говорит: я зарабатываю, а сын — твое дело...

— Ну а все-таки какие у них взаимоотношения?

— Вы знаете, они враждуют прямо с первых дней, как сын родился. Я помню, он еще грудной был, стоит отцу к коляске подойти — сразу начинает орать. Я еще тогда мужу говорила: смотри, это он меня к тебе ревнует. И теперь всё меня поделить не могут. Все конфликты из-за этого.

— А вы-то сами мальчика наказываете?

— Ну что вы! Я ему говорю: раз ты плохо учишься, значит, ты меня не любишь. Мало я от отца терплю, так еще ты добавляешь!

— Действует?

— Да не поймешь, вроде действует... Он даже плачет, а учится все хуже и хуже...

Мальчик и сейчас плачет. Вполне взрослое, уже мужское лицо, залитое слезами, производит странное, тяжелое впечатление.

— Что ты чувствуешь сейчас? Почему ты плачешь?

— Маму жалко. Она со мной всем делится, все мне рассказывает. Отец ее просто третирует, она все сама да сама, все одна, совсем измучилась. И со мной еще проблемы.

— Вот видите,— с победительной улыбкой говорит мать, — действует!

Она продолжает жаловаться на жизнь, пару раз всхлипывает, промокает глаза платочком... Однако удивительным образом при этом оживляется. Уже не выглядит серой мышкой: глаза блестят, на щеках румянец. С упоением, иначе не скажешь, живописует свои обиды и переживания. И все время апеллирует к сыну: «Ведь так? Правду я говорю? Помнишь, как это было?..»

Мы много раз уже говорили о том, как страдают дети от недостатка родительской любви, каким безысходным и мучительным бывает одиночество ребенка в семье, если его не понимают, не считаются с ним, не интересуются его переживаниями. Но ведь это совсем иная история. Ну отец, конечно, злодей, зато — мать! Как она его любит — у нее буквально общая с ним жизнь! И мальчик, такой тонкий, так сопереживает ей, даже плачет! Какое богатство чувств, какое кипение страстей! Всё как в сериале. Только телевизионный сериал пусть не скоро, но кончается. Сериал же семейный продолжается до конца жизни...