6.        Усвоение большого количества слов, относящихся ко всем частям речи (наречий, слов категории состояния, предлогов, подчинительных союзов и союзных слов когда, если, что, чтобы, потому что).

7.        Появление новых лексико-грамматических разрядов существительных и прилагательных: абстрактных существительных (еда, питьё, музыка, глупость, безобразие, кошмар, ужас, жара, холод), существительных и глаголов без наглядно-чувственных сем в лексическом значении (слово, название, буква, называться, назвать, звать, думать, учить, изучать, мечтать).

8.        Усвоение коннотативных элементов лексического значения: обилие слов и словосочетаний с эмоционально-оценочными и/или экспрессивными семами (умница-разумница, просто чудо, капризничать, забавный, чудесный, ужасный, симпатичненький, жуткий, трясти, ахнуть, грохнуться, невежливо, тщательно); усвоение стилистически окрашенных слов и словосочетаний (разговорной лексики: перекусить, повеселеть, свинячить, слопать, хрумтеть, вымахать, обалдеть, работёнка, бельишко, хулиганка; все до чуточки до капелюточки, полегонечку-потихонечку, недосуг; не дай Бог; книжной: погубить, дремучий, коварная, путешествие, иди с Богом). Следует, однако, отметить, что функционально-стилистические различия еще не осознаются ребенком, и, например, слова плясать и танцевать являются в детском лексиконе полными, а не стилистическими синонимами.

9.        Освоение полисемии и омонимии. Это, во-первых, использование ребенком многозначных слов в собственной спонтанной речи: дети даже до 2 лет употребляют слова «ручка», «идти», «бежать» и др. и в прямых, и в переносных значениях: Это шуба. Это свекла (о селедке под шубой). Во-вторых, это употребление сравнений (Кот недовольно мяукнул. Чирикнул он, как воробышек; Комар кусается, как оса, как пчела…; (У) Ани, как цыпленок – о зубной щетке желтого цвета; Как киска, Олька (прыгая по комнате); Самолет как автобус. Это автобус-птица; У бабы косынка, как мак) и образование окказиональных переносных значений, метонимических и метафорических: Настоящие коробочки получились – о куличах, сделанных с помощью коробочки из-под масла; Видишь, как кричит! - перебирая зубчики расчески; Чего она такая голенькая? – развернув конфету; небо летит; елка – о кактусе; Тут у меня песочница – о скоплении песка в своих карманах; Пальцы – о перчатках; Биби один рук, один зуб – об экскаваторе. Метафоры могут быть «сенсорные», основанные на физическом сходстве предметов (Вот какая терка у меня – о кондиционере в поезде, напоминающем тёрку; карандаши – об узоре на платье, похожем на ряд карандашей; солнышко – о люстре-тарелке и об огоньке зажигалки) или «символические игровые» (Это наперсток – о пустой головке от мака, надетой на пальчик; Это труба, труба гудит о носовом платке, свернутом в жгут; Будем колоть орешек – о том же платке, свернутом в шарик). Дети могут манипулировать воображаемыми предметами: ребенок достает из футляра воображаемые очки и «надевает» их на нос, накрывает на воображаемый стол и подает воображаемую еду. В-третьих, в речи детей иногда встречаются случаи контаминации (одновременного использования) двух значений многозначного слова или омонимический каламбур, свидетельствующие о способности ребенка осознать асимметрию языкового знака и обыграть ее: Ушко у иголочки, как у Лизы...; Пойдем к норке зверю. – А где норка живет? – У норки есть норка, и у мышонка есть норка. В-четвертых, в речи детей встречаются случаи неприятия полисемии, конфликта известного (чаще прямого) и нового (чаще – переносного) значения слова: У меня песок в кружке не копается (о сахарном песке). Детей нередко удивляют слова мамы перед выходом на улицу: «Иди пописай на дорожку», и они отвечают: Я буду на травку писать. Ребенок мешает есть родителям, папа не выдерживает и говорит: «Егор, увянь!» – Я не увяну, я не цветок! При этом не всегда очевидно, отвергает ли ребенок полисемию или отрицает само содержание высказывания. Кто-то из гостей говорит девочке: «А глаза у тебя мамины». - Нет, это мои глаза. У мамы другие глаза, большие, а у меня маленькие глазки.