Аналогичный случай менее опасного смешения игрового и реального планов описывает В.Тучков, ведущий рубрики об Internet в газете "Вечерняя Москва". После длительной игры в компьютерной среде Duke 3, имитирующей боевые действия, в вестибюле реальной станции метро он "заметил немного отличающуюся от других мраморную панель. В голове мгновенно промелькнула мысль: "Надо бы нажать на пробел, дверка откроется, а там наверняка пара пулеметных лент спрятана" [Тучков, 1999, с. 4]. Студент – слушатель моего спецкурса рассказал, что после аналогичной компьютерной игры он, войдя в коридор реального абсолютно мирного помещения, мгновенно "оценил ситуацию": надо стрелять в левый проход из автомата, если ответят – бросить гранату, и вперед по коридору.

А.Е.Войскунский приводит следующие данные. Благодаря компьютеризации современных вооружений во время военных операций стрельба по реальным объектам и живым людям представляется военным летчикам и операторам ракетных установок "чем-то сродни тренажерным занятиям либо участию в компьютерных играх": реальность смертей, страданий, разрушений осознается слабо [Войскунский, 1990, с. 129].

Имеются данные, что дети, которые играют в "Томогочи" (компьютерную игру, имитирующую рождение, развитие и смерть электронного животного, его реакции и поведение) в ряде случаев предпочитают вначале "покормить" это устройство вместо того, чтобы кормить реальное голодное домашнее животное, живущее в доме (например, живую собаку). Логика ребенка понятна – если электронное животное вовремя не "кормить", "не выгуливать" и т.д., оно умирает или превращается в "монстра", а реальное животное может терпеть. Тем самым благая идея приучить ребенка к мысли, что "мы в ответе за тех, кого приручили", и к тому, что надо своевременно ухаживать за своими питомцами, имеет тенденцию превратиться в свое собственное жестокое отрицание. Вряд ли такие особенности поведения играющих можно считать достижением познавательного и нравственного развития.