Усвоение индивидом общесоциальных функциональных систем осуществляется главным образом через язык - исторически сложившуюся структуру социальных функциональных систем, фиксирующую совокупное общее дробление мира соответствующим обществом - носителем языка. Поэтому вербальный отчет о состоянии сознания может быть дан только в терминах социальных функциональных систем, усвоенных индивидом, что замыкает порочный логически круг и делает оправданным известное тютчевское “мысль изреченная есть ложь”.

Мы, целиком разделяя это мнение, еще раз хотим подчеркнуть, что любые попытки концептуирования в области психических явлений, опирающиеся лишь на традиционные и выводимые только из субъективного опыта “реалии” - эмоции, мотивы, разум, сознание и т.п., неизбежно приведут к возникновению таких очередных представлений о психике и ее нарушениях, которые столь же “реальны”, сколь “реальна” теория флогистона.

Поэтому мы считаем, что на уровне концептуального моделирования изучаемых явлений минимально достаточным является представление о психических нарушениях как только о психосемантических расстройствах, т.е о расстройствах процесса семантической памяти (реконструируемого программного обеспечения), что и становится доступно нашему наблюдению в виде нарушений поведения, восприятия, эмоций, смыслообразования и мн. др.

С появлением прямых инструментальных методов исследования семантической памяти впервые станет возможным изучение семантической памяти и измерение ее параметров не опосредованно через поведение субъекта и наш субъективный опыт, а непосредственно, путем измерения количественных мер связей (значимости) между психосемантическими элементами.

Первые попытки такого рода изложены в главе об объективном исследовании семантической памяти.