Остается ответить на один вопрос: участвуют ли быстрые модификации памяти в формировании устойчивых психосемантических расстройств у взрослых особей? Иначе говоря, возможен ли импринтинг вне сенситивного периода ранней социализации?

Уже приведенные выше аргументы некоторых авторов в пользу положительного ответа на данный вопрос нас не удовлетворяют по разным причинам. Далее будут показаны предпринятые попытки собственных экспериментальных изысканий в этой области.

Пока ограничимся минимально необходимым для дальнейших логических построений концептуальным постулатом: наиболее общим (типовым) патологическим процессом для всех психических нарушений являются психосемантические расстройства.

Мы до конца не проанализировали два вопроса при подготовке этого утверждения: 1) когда и как возникают психосемантические раccтройcтва (за исключением примеров классического импринтинга, если объект импринтинга неадекватен); 2)какие аргументы могут быть использованы для постулирования первичности психосемантических расстройств в развернутых случаях психической патологии.

Первый вопрос мы проанализируем в главе о быстрой модификации памяти. Там же вернемся и ко второму вопросу. Но здесь, в рамках концептуальной работы, отметим самое важное, касающееся второго вопроса.

Современная психологическая терминология, будь то процесс восприятия, состояние внимания или свойство нейротицизма, отражает лишь характеристики внешнего поведении. Термин “эмоция”, например, пришедший в интроспективную психологию как сообщение различных “чувств” первобытной и современной “бытовой” психологии, таких, которые характеризуются специфическими сигнальными признаками, такими, как улыбка или виляние хвоста, угрожающие позы или рычание и т. п. Все современные “чисто психологические” методы изучения психики и сознания (экспериментальные, тестовые, опросники и т.п.) также принципиально могут характеризовать лишь внешнее (реальное или воображаемое) поведение человека в различных ситуациях. Что в действительности происходит в “субъективном мире”, т.е. в голове испытуемого, остается полностью скрыто как от самого испытуемого, иначе объективная психология была бы просто не нужна, так и от психолога, иначе существовало бы не множество психологий, а одна объективная экспериментальная психология. Не зная истинных причин тех или иных (даже собственных) поступков и состояний, люди видят их в субстанциированных обобщенных характеристиках внешнего поведения: “чувства толкают...”, “разум повелевает...” и т. п.