2 - экспериментальные исследования - изучение искусственных моделей АЛЛИ, определение собственной фамилии су6ъекта, анализ его реакций на неосознаваемую табуированную информацию;

3 - сопоставление информации, получаемой в процедурах КОПС, с информацией, получаемой в диагностических или лечебных процедурах, сопровождающихся диссолюцией сознания (наркопсихотерапия, амитал-кофеиновое растормаживание, инициальные стадии наркоза и пр.);

4 - анализ терапевтической эффективности лечебных мероприятий, в которых в качестве основного действующего фактора использовали полученную при процедурах КОПС информацию (например, при проведении интенсивной психокоррекции).

Первые две возможности мы уже кратко и в общем виде описали. Третья возможность нами использована в достаточной мере при проведении амитал-кофеиновых, а позже - кетаминовых процедур растормаживания на больных с различными психосемантическими расстройствами. Обычно мы в реанимационных условиях с помощью автоматического перфузора внутривенно вводили микродозы кетамина до достижения той стадии диссолюции сознания, когда еще сохранялся вербальный контакт или рудименты операторской деятельности. Очень сложно было поддерживать диссолюцию сознания на таком уровне, чтобы по окончании процедуры возникала ретроградная амнезия. Для этого пришлось разработать специальную методику. Необходимость этого обусловлена тем, что при интервьюировании пациента возможно затрагивание таких сфер его индивидульного опыта, которые являются чрезвычвино значимыми и осознание того, что кто-то другой осведомлен об этом может усугубить тяжесть состояния субъекта.

В результате интервьюирования пациентов, находящихся в измененном состоянии сознания, мы в подавляющем большинстве случаев получали сведения, принципиально совпадающие с результатами КОПС. Так, для больной Р. , 24 лет, находящейся в Клинике им. Корсакова с явлениями кахексии и доминирующим симптомом - рвотной реакцией после каждого приема пищи - на основании анализа результатов многих процедур КОПС была построена диагностическая версия, включавшая в себя интерпретацию омонимических кластеров «ЛАГЕРЬ», «УЖИН», «МУЖЧИНА», «СЕКС», «ПОЗОР», «ГЕННАДИЙ» и ряд других. При проведении автоматизированного (вопросы и нереальные провокации со стороны психотерапевта предъявляют с аудиокассеты, винчестера и т.п.) интервью в трех лечебно-диагностических процедурах с использованием кетамина эта больная реагировала бурной вегетативной симптоматикой. Ее вербальные ответы были лаконичны, развернутых смысловых конструкций не было, но смысл ответов целиком соответствовал исключительно исследуемой диагностической гипотезе. В результате возникло предположение о том, что в возрасте чуть менее 16 лет наша пациентка, будучи дежурной по кухне в пионерском лагере, подверглась сексуальной агрессии со стороны мужчины по имени Геннадий, после чего во время ужина возникла однократная рвотная реакция. Через два месяца после этого на фоне общей астении рвота после еды стала возникать все чаще.