Однако при иной организации слов - путем предъявления их в омонимическом режиме, когда кластер состоял из 20 одинаковых с наименованием кластера слов, мы получаем достоверные при альфа < 0,01 различия дисперсий между словами «секс» и следующими за ними бессмысленными словами (табл.5).

Из табл.5 видно, что средние значения по пяти предъявленным словам различаются у второго слова: от третьего и четвертого. Если эти же слова входили в иную совокупность (табл.6), то такого различия не наблюдали, но возникали новые информационные критерии.

В табл. 6 в списке слов выделены те, которые имели достоверные отличия среднего времени реакций от тако вых на следовавшие за ними бессмысленные неосознаваемые слова (звездочками отмечены слова, реакции на которые имели статистически достоверные отличия от реакций на другие слова из списка). Подчеркнем, что отличий, приведенных в табл.6, при такой организации предъявлении не возникало.

Аналогичную картину мы наблюдали при других сочетаниях слов у этого и других пациентов.

Таким образом, мы имеем дело не только с влиянием контекста, т.е., применительно к условиям процедуры, с организацией предъявления и спецификой кластеров и слов, но и с более сильным фактором - явлением семантической модуляции, при которой реакция на некоторое количество слов может быть резко изменена как следствие влияния особо значимого предшествующего слова или слов. Частным случаем семантической модуляции является перцептивная защита.

Следовательно, при исследовании семантической памяти мы имеем дело с непрерывным процессом формирования новых и новых психосемантических матриц, содержание, иерархии и значимость которых прямо определяются стимульной информацией. Иными словами, воспринимаемые семантические посылки формируют готовность к возможному адекватному этим посылкам поведению. В нормальных условиях решение о реализации данного поведения при наличии бессознательного потенциала готовности к нему (Libet) может быть принято в большинстве случаев только при воздействии осознаваемого потенцирующего стимула.