Познание требует не только распознавания предметов и их классификаций, т. е. разнесения по различным рубрикам соответственно их качествам и количеству. Бесспорно, план представления необходимо требует заключения содержания опыта в рамки различных классов или статических определений. Но реальный контакт с вещами и потребность совершать действия над ними заставляет ребенка выйти из этих рамок. Было бы неточно сказать, что ребенок держится только в плане непрерывного настоящего времени. Скорее он находится в плену того, что мы называем данным моментом, т. е. он постепенно овладевает моментами, составляющими содержание его восприятия и деятельности.

Но с переживанием теперешнего момента у ребенка одновременно слито чувство его преходящего характера, его транзитивности. Эта транзитивность должна будет перейти в план представления, т. е. получить стабилизированную формулу, учитывающую изменение и становление и включающую движение в уравновешивающую его структуру. Этой субъективной потребности и этой необходимости объективного действия отвечает понятие причинности. Ребенок овладевает этим понятием лишь постепенно.

Первые связи между понятиями ребенка относятся, по выражению Штерна, к трансдуктивному типу. Это не простая последовательность, но переход (СНОСКА: Имеется в виду переход от частного к частному, минуя общее. (Прим. ред.)). Связь существует в мысли или представлении о чем-либо, что идет после чего-нибудь. Такая связь представляет собой новый случай синкретического смешения субъекта и объекта. Осознание себя, сопровождающее деятельность, вводит между этими смежными моментами нечто вроде взаимной принадлежности. Различие между самим действием и предметами действия еще не установлено, и они, будучи объективно различными, как бы ассимилируют друг друга.

Трансдукция имеет тенденцию выражаться в метаморфозах. Так, в сказках одна и та же вещь может последовательно становиться многими другими вещами, оставаясь в то же время сама собой. В этом, бесспорно, заключается чудо и для самих детей, но оно требует определенной легковерности, источники которой находятся в том, что дети обязательно смешивают изменения объекта с превращением его в другой предмет. Совмещение тождественного и различного неизбежно принимает радикальную форму, когда предмет и его качества составляют нерушимое и единое целое, где каждый оттенок представляет собой не простую ступень качественной шкалы, но выражает часть сущности вещи. Пока категориальный анализ предмета невозможен, предмет лишь противопоставляется всем другим. В таком случае уверенность в изменяемости предметов делается тождественной с верой в возможность их взаимного превращения.