Смешение субъективного и объективного вполне естественно переносится в сферу представлений и слов, выражающих эти представления. Представление является отражением взаимодействия субъекта и объекта.

Благодаря представлению опасный предмет может выа-вать страх даже при отсутствии непосредственного физического контакта с ним. В плане представления можно удовлетворить желания, не прибегая к соответствующим материальным эквивалентам. Изображение может стать для ребенка своеобразной аллегорической реальностью, Ребенок охотно верит, что его словесные угрозы имеют силу практической мести обидчикам. Он может даже ограничиваться страстным стремлением наказать противника-считая, что это стремление будет иметь какие-нибудь результаты. Эту особенность поведения ребенка можно сопоставить с тем, что называлось «магическим верованием». Подобное верование ребенка не содержит ничего магического, оно не имеет ничего ритуального и целиком спонтанно. Оно представляет собой простое следствие недифференцированное, существующей между умственным и моторным планами действия, между «я» и внешним миром.

Это начальное смешение «я» с другими людьми влечет за собой также недостаточное различение людей друг от друга. Когда маленький ребенок обращается к любому мужчине, которого он видит, со словом «папа», нельзя. считачь, что он отождествляет этих людей со своим отцом или включает их в категорию, обозначаемую именем одного человека, так как не владеет другим обобщающим словом. Ребенок в этот момент реагирует на ансамбль, включающий определенные знакомые ему черты и поэтому генерализующийся с другим, отличным, но имеющим те же компоненты. Только тогда, когда ребенок станет способным отличать свои собственные реакции от их внешних возбудителей, начнут дифференцироваться и эти возбудители, т. е. на фоне их сходства выступит и специфическая структура каждого. Единичное и общее, об относительном приоритете которых любят спорить философы, в действительности выступают в единстве и действуют одновременно. На стадии синкретизма существует явление, которое предшествует и единичному, и общему, не будучи ни тем, ни другим, так как субъект в этот период не может не смешивать свое существование с элементами окружающей действительности, препятствуя тем самым дифференциации побудительных причин его деятельности и их классификации в определенные, постоянные и независимые от его личности группы.