И, наконец, последнее, принципиально важное. Автор много лет выступает против преждевременной стимуляции левополушарных функций головного мозга у детей раннего возраста. До пятилетнего возраста господствует правое полушарие головного мозга и у детей образное, конкретное мышление, доминирование неосознаваемого восприятия и реагирования над сознанием. Именно поэтому ребенок до пяти лет воспринимает так много и так быстро, что, как писал Л.Толстой, от пятилетнего до взрослого только один шаг. Именно поэтому до пяти лет талантлив каждый ребенок.

Если до пяти лет ребенок беспрепятственно обогащается яркими образами и впечатлениями жизни на правополушарном, неосознаваемом уровне, он на всю жизнь сохраняет образное, творческое, эмоциональное восприятие себя и своих проблем, других людей и действительности. И он в таком случае не только homo sapiens, но и homo emocionalis! Его личность многогранна, гармонична, его мышление — творческое, а рассудок согрет и обогащен разумом сердца. До пяти лет он исследовал окружающий мир, нуждаясь только в добрых и мудрых ответах на вопросы: «Кто это, что это, где, когда, куда, почему и что будет?», — полностью довольствуясь лишь сравнительными оценками меры, величины, веса (много-мало, далеко-близко, больше-меньше, большой-маленький с эмоциональной добавкой «очень», «очень большой, очень далеко...»). Если до пяти лет он внимал природе, воспринимал ее красоту, музыку, ее гармонию, общался с детьми, играл и радовался, жил, как живет под солнцем, на зеленом лугу, возле матки жеребенок, в нем на всю оставшуюся жизнь сохранятся радость и оптимизм, естественность в общении с людьми, гармоничность психического и физического.

Но некто обучает детей азбуке, чтению с трех лет; четырехлетние изучают ноты, пишут буквы и цифры, учат наизусть стихи с непонятными им словами «дифтерит» и «аппендицит», а то и целые куски книжных текстов; пятилетних усаживают перед компьютером для работы с его клавиатурой. С детьми беседуют не о жизни растений и животных, не о детях и самочувствии бабушки, не о добре и зле, не о земле, воде и небе, не о солнце, луне и звездах, которые они видят, не о золотых маковках церквей, а о роботах и скафандрах, о монстрах, чудищах и вурдалаках. С ними говорят не о реальном, а о вымышленном, и притом больном, бредовом. И все это волюнтаристски внедряется в незащищенный способностью критически мыслить мозг ребенка. Однако дело в другом. Талантливое, творческое правое полушарие головного мозга подавляется всей этой «левополушарной» интоксикацией как раз тогда, когда оно должно властвовать, созидая человеческое в человеке.