* * *

Указанное различение, как и предполагаемое им обращение к источнику наших знаний о субъективности, существенны еще и потому, что язык реальной жизни, в свою очередь, описывается в языке же – в языке исследователя, по отношению к которому он не является полностью инопорядковым. И если язык исследователя должен выявить в языке жизни реальные механизмы и ход событий, то успех такого дела предполагает умение четко выделять уровни анализа или уровни языка, видеть факт перехода (не всегда контролируемый) значений из одного на другой. Например, из языка реальной жизни, из его недифференцированной массы совершенно явно тянутся и переходят в язык исследования посылки и допущения относительно его объектов, различные предметные смыслы и операции, истоки происхождения и механизм которых вообще неведомы и которые предстают непосредственно как действительность: "демон меня искушает", "тотем пожелал", "мозг мыслит", "в моей голове родилась мысль" и т.д. и т.п.

Иными словами, мы сталкиваемся здесь с совокупностью наивных, спонтанных "теорий" психики в самом нашем предмете, с действием обыденного сознания, пронизанного субъективными ссылками на свои генеративные механизмы и источники. И, не отличая живую субъективность от ее выражения, от того или иного вида ее самоконцептуализации, от знания о ней, тяготеющих в принципе к субстантивированию ее в каком-либо носителе, инстанции (а то, что такой инстанцией может оказаться "я" со всеми вытекающими отсюда ассоциациями, есть лишь частный случай, исторически реализуемый в рамках психологизированных культур), мы будем строить всего-навсего мифологию субъективности. Эта мифология может быть и научной, ибо в роли указанных "теорий", представлений о том, как возникают мысли, душевные состояния и переживания, мы, исследователи, можем post festum обнаруживать и самые что ни на есть научные продукты мысли, в терминах которых, ассимилированных субъектом вне их собственного контекста и смысла, начинает протекать реальный психический процесс. Известен факт распространения определенного типа психоневрозов после появления психоаналитического учения, именно того типа, который был сконструирован теоретически внутри этого учения. Точно так же субъективная психическая реальность может переживать и выражаться (и в банальных случаях выражается) в терминах любой заимствованной механистической теории, теории "мыслящих машин" или, того хуже, "гибридного интеллекта", вообще любого представления о человеке-машине. В этом случае в наблюдении мы будем получать сведения о том, что "мозг мыслит", о том, что его "батареи разряжены" и что "его нужно подключить к источнику питания".