* * *

Альбин Валентинович Апраушев, директор Загорского детского дома-интерната, обмолвился в разговоре удивительной фразой. «Зрячего глухого,— сказал он,— обучить языку намного труднее, чем слепого и глухого».

Не ослышался ли я? Но нет, Хейс, выслушав дословный мой перевод, согласно кивает головой. Спрашивать объяснений было неудобно, но первый вопрос в Москве был об этой странной фразе.

«Ничего странного,— ответил Эвальд Васильевич.— Глухой, но зрячий человек, как правило, не постигает не только устной речи, но даже письменное слово остается ему недоступным. Прекрасные станочники, слесари, но не могут написать заявление в местком. А причина? Да просто жестокая необходимость не давит на них. К чему учить слова, грамматику, если можно без труда изъясниться жестами? Конечно, в школе педагог требует изучать дактильный алфавит, пробует даже заставить говорить голосом. Но ведь вот педагог отвернулся, и можно разговаривать с друзьями простым и доступным способом — жестами.

Что вас так уж удивляет? Человек повторяет в своем развитии историю человечества. К чему это нашему предку было слезать с дерева и начинать ходить на задних ногах? Необходимость заставила — кругом враги, пищи нет, надо как-то изворачиваться. Как появился огонь, топор, лук со стрелами? Жизнь взяла за горло».

...Необходимость, как и раньше, диктует нам поведение, и, поняв это, тифлосурдопедагоги сознательно используют ее, работая со слепоглухонемыми. Необходимость стала частью оборудования, таким же прибором, как, например, телетактор.

Телетактор — это прибор: он позволяет нормальному человеку разговаривать со слепоглухими. Но телетактор — это не только прибор: он не позволяет нормальному человеку остаться слепым и глухим к человеческому несчастью — и человеческому героизму.

Когда на несколько секунд выключается звук и на экране одно лишь неподвижное лицо, это жутко, и кинематографисты крайне редко используют такой сильный прием. В жизни все намного страшнее — она может выключить не только звук, но еще и изображение. К счастью, обычно, если нет эпидемий таких страшных болезней, как, например, краснуха, природа использует эту преступную силу не чаще, чем в одном из ста тысяч своих сценариев.