Нет сомнения в том, что заслуга педагогической антропологии связана с постановкой важных теоретических вопросов в своей области знания: что такое человек, какова человеческая природа, можно ли ее изменить, каковы пределы воздействия на человека, что человеком движет?

Поскольку проблема человека многогранна и неисчерпаема, она предстает перед исследователями во все новых и новых интерпретациях. Всеобъемлющий характер человека проявляется в целом комплексе вопросов, важнейшие из которых — вопросы воспитания.

В результате деятельного самоизменения — воспитания — человек меняется, очищается от всякой скверны, преображается в добропорядочное, высоконравственное существо.

Проблемы воспитания, надо сказать, ориентированы на фундаментальные вопросы о природе человека, его сущности, смысле жизни, перспективах исторического существования и т.д. Эти вопросы составляют основу и смысл самого процесса воспитания. Те же самые вопросы рассматриваются и философской антропологией, но с той лишь разницей, что воспитание является, с одной стороны, важнейшей функцией философии, а с другой — основополагающей философской проблемой. О взаимопроникающей роли философской и педагогической антропологий написал В.Флитнер в своем труде “Систематическая педагогика”: “Сообразно с тем, как мы понимаем человека, будем мы постигать также и феномен воспитания — и наоборот, мы не создадим учение о человеке, если не представим в этом учении также картину воспитания как аспект самого человека” (СНОСКА: Flithner W. Systematische Pдdagogik. Breslau, 1933. S. 38).

Возникновение педагогической антропологии сразу порождает множество вопросов. Первый вопрос заключается в том, можно ли рассматривать человека как чистый лист бумаги, на котором бы воспитатели могли написать любые письмена? Иными словами, может ли человек изначально быть объектом воспитания? Существует и другой вопрос: человек приходит в этот мир уже готовым, сложившимся субъектом, и тогда никакие усилия воспитания не принесут положительного результата. Например, Кант считал, что ребенок — это “чистая доска, на которой еще ничего не начертано, но которую должно ныне предать руке мастера, чтобы на ней были выгрированы письмена несмываемые: здравого разума, научного знания и добропорядочности” (СНОСКА: Бим Бад Б.М. Путь к спасению: педагогическая антропология И.Канта сегодня. М., 1994. С. 41).