Альфред Н., хотя ему и всего 22 года, уже поменял три хороших места работы. На каждой фирме, благодаря своей интеллигентности и старательности, он очень быстро завоевывал расположение начальства. Но для него было совершенно невыносимо, если какое-то его предложение не принималось, или его достижения не встречались восторгом, или вообще возникал повод для недовольства им. Тогда он переживал потерю приоритета любимого и уважаемого "сына". Его восхищение шефом и его личное старание превращались в разочарованную ненависть, и он швырял тому "в лицо" свою должность (и свои шансы) (СНОСКА: Бессомненно, проблемы Аннамарии Д„ Эрика Б. и Альфреда Н. нельзя редуцировать только до неуверенности и проблем обихода с агрессивностью. Как все симптомы,, описанное поведение детерминировано (см. также далее следующие сведения о триангулярных отношениях)).

Любовные партнеры постоянно являются также объектами перенесения объектоотношений, ожиданий и желаний, относившихся когда-то к любовным объектам детства. Но ни подсознательное ожидание (опасение) женщины, что муж однажды предаст и бросит ее, как когда-то отец, ни образ могущественной женщины, созданный выросшим мужчиной в качестве модели свой матери, не обещают хороших шансов партнерским отношениям. Так же мало, как перенесение образов беспомощных и слабых матери или отца, и это перенесение обременяет совместную жизнь, но упомянутые персоны подсознательно выбирают такого партнера, который соответствует данным "прогнозам". Подобные перенесения часто ведут к своего рода новой инсценировке конфликтных ситуаций детства. В каждом отдельном случае при подобных повторениях следует проанализировать, какие страхи могут быть преодолены или какие подсознательные потребности могут быть удовлетворены. Сорокалетняя Мария С. с мужчинами, которых она любила, чувствовала себя использованной и униженной. Уже к началу терапевтической работы с ней она думала, что, может быть, это нечто большее, чем просто неудача в выборе партнера: "Может быть, это зависит от меня, что я каждый раз выбираю не того, кто мне нужен". Вскоре она выявила связь между своими отношениями с мужчинами и своими родителями. Когда Марии было пять лет, ее мать разошлась с отцом, который по любому поводу впадал в ярость и бил дочь, кидался на мать, когда та пыталась защитить ребенка. Вначале казалось, что пациентка подсознательно выбирала из всех мужчин, находящихся в ее окружении, именно того, который по характеру был похож на отца. Но потом мы пришли к выводу, что чувство унижения в ситуациях, вызывающих недоразумения, она испытывала и по относительно безобидным поводам. Да, она чувствовала себя "как отлупленный ребенок" даже в тех случаях, когда соответствующие действия "ужасных" мужчин вовсе и не относились непосредственно к ней или, казалось, были направлены на лучшее. Наконец, нам стало ясно, что перенесения руководили ею не только при выборе партнера и преследовали цель — заставить ее вновь пережить свои детские отношения с отцом. "Оказаться отлупленной" стало столь неотъемлемой частью ее любовной жизни, что даже если мужчина не был достаточно активен в этом плане, она должна была инсценировать или галлюцинировать свое унижение. Со временем, когда за сознательной ненавистью постепенно стали раскрываться ее вытесненные любовные чувства к отцу, мы наконец-то поняли, что в этом повторении речь шла не только о "негативном" перенесении — т.е. не о перенесении (обоюдных) агрессивных образцов отношений, — а также о вытекающей из этого попытке сохранить в настоящем когда-то любимого отца, сделать его как бы несостоявшейся (несмотря на унижения) полную боли разлуку.