Противоположной категории труда и в то же время соотнесенной с ней является категория отдыха. В разных культурных системах отдых организуется по-разному и имеет разные функции. Так, например, еще Маркс заметил, что в эксплуататорских обществах отдых работника имеет в глазах эксплуататора одну функцию: восстановить рабочую силу для выполнения новой работы. Это, разумеется, далеко не все, что требуется человеку от нормального, полноценного отдыха. Сами по себе досуг, свободное время заключают в себе определенную ценность, относительную свободу и независимость, возможность располагать временем по своему усмотрению. Именно в этом качестве досуг противостоит работе. Не случайно социальные реформаторы и революционеры, от деятелей Великой французской революции до социалистов-революционеров в России, выдвигали лозунг восьмичасового рабочего дня: «Восемь часов для труда, восемь часов для сна, восемь часов свободных» (курсив мой. — А.Е.). Иногда именно сознание того, что тот или иной отрезок времени человек может провести как он хочет, без всякого давления внешней необходимости, уже обеспечивает достаточную релаксацию. При этом весьма важно, что в свободное время человек получает возможность проявить те свои склонности, предпочтения и возможности, которые ему не удается реализовать во время работы, о чем подробнее мы будем говорить ниже.

Итак, на отдых человеку должно быть отведено достаточное время — только так может быть достигнут культурный комфорт. Но с другой стороны, жизнь, состоящая сплошь из досуга и содержащая в себе лишь минимальный элемент труда (а то и вовсе его не содержащая), также является в культурном отношении неполноценной, что прекрасно выразил Шекспир: «Тем и прекрасны праздники, что редки:/Будь целый век из праздников составлен,/Досуг бы так же тошен был, как труд». Хороший пример неполноценности бытия, состоящего исключительно из досуга, являет нам пушкинский Евгений Онегин, которому окончательно опостылели все развлечения:

Но был ли счастлив мой Евгений,