Во-вторых, для культурологического осмысления труда как части образа жизни гораздо важнее его характер: является ли та или иная работа чисто механической, репродуктивной или творческой, разнообразной или монотонной. В этом смысле одинаково нашли себя в работе и Ленский, и мать Татьяны Лариной: труд Ленского — это его поэзия, поглощающая его целиком; труд Лариной — тоже нечто такое, что без остатка заполняет жизнь: на ней ведение сложного и многообразного хозяйства:

Она езжала по работам,

Солила на зиму грибы,

Вела расходы, брила лбы...

Из сказанного, по-видимому, ясно, что для культурологии первостепенное значение имеет вопрос о том, дает ли работа человеку чувство удовлетворения и самоуважения или же она неприятна, ненавистна; а может быть, нейтральна в этом отношении. При прочих равных работа разнообразная и творческая более благоприятна в этом отношении, однако нет правил без исключений: например, гоголевский Акакий Акакиевич Башмачкин, главный герой повести «Шинель», получал высшее удовлетворение от механического переписывания бумаг красивым почерком. Разумеется, характер той или иной работы часто определяется социальными обстоятельствами, заставляющими многих людей приниматься за нелюбимый или изнурительный труд ради куска хлеба, однако и здесь не все так просто. Так, даже крестьянин в крепостной России получал известное удовлетворение от своего труда: по меньшей мере, именно труд обусловливал его авторитет и уважение в семье, его статус «хозяина», «кормильца». Кроме того, если самая скучная работа приносит неплохое материальное вознаграждение, она тоже может приносить удовлетворение по вполне понятным причинам.

Итак, существенной для культурологии в этой области является следующая закономерность: труд, приносящий удовлетворение, повышает стабильность личностной культуры, и наоборот. Для культуры общества, таким образом, важно, чтобы как можно больше людей получали удовлетворение от своего труда, что значительно повышает стабильность культуры в целом.