- Сколько тебе лет?

- Тринадцать с половиной.

- А между Дэвидом и матерью другие отношения или они тоже близки между собой?

- Близки. Не так близки, но близки.

- Вы не думаете, что Дэвид слишком близок со своей матерью? Не считаете, что тринадцатилетнему мальчику надо бы быть более независимым?

- Ну, знаете, он, в сущности, независим, но сейчас норовит быть поближе к матери, главным образом, потому что у нее будет ребенок; а с другой стороны — к Полин, потому что он старается присматривать за сестрой.

- Мать присматривает за Полин, и он тоже присматривает за ней?

- Дэвид присматривает за ними обеими. Он старается присматривать за сестрой немного внимательнее, потому что он в каком-то смысле может сказать, когда у нее бывают эти приступы. Потому что она никому другому ничего не говорит.

- А брату ты говоришь о своих приступах?

- Иногда.

- Джим, что ты думаешь о близости между Полин и ее матерью?

- Они очень близки между собой. Иногда даже слишком.

Что вы только что сделали, мама?

- О, я просто дала ей держать ее туфли, чтобы не забыть, потому что они были у меня в кармане плаща.

- Что это такое?

- Туфли.

- Я пытаюсь понять, отчего у Полин бывают эти приступы. Я смотрю, как вы близки с Полин. Похоже, что вы еще не успеете кончить, а Полин уже начинает, что вы и она — как один организм.

- Что произошло только что?

- Я спросила ее, почему она не сняла бигуди, когда спустилась вниз из своей комнаты.

- А ты что сказала, Полин?

- Она говорила, что сама это сделает.

- Ты сама накручивалась?

- Нет, мама меня накрутила.

- Значит, мама. А тебе нравится, когда она это делает?

- Да ничего.

- Тебе не нравится, как я тебя накручиваю?

- Да ничего.

- “Ничего” — это значит, что тебе не нравится.

- Спросите еще раз. Продолжайте.

- “Ничего”! Может быть, так и сойдет, только получилось не совсем так, как тебе хотелось бы, да?