Если не говорить о последствиях патологических и иметь в виду человека с очень толстой кожей (стало быть, с крепкой нервной системой), то становится очевидно, что никто не хотел бы над собой контроля. Никодла перспектива оказаться подконтрольным не вызывает ни положительных эмоций, ни энтузиазма в работе. Но даже побывав «на ковре» в большом кабинете, испытав все прелести «снимания стружки» с собственного организма и претендуя на доверие к себе лично, далеко не каждый начальник способен осознать необходимость доверять подчиненным.

Психологический механизм негативного влияния контроля состоит в том, что контролируемый перестает чувствовать себя самостоятельным и, следовательно, ответственным. Но вредные последствия на этом не заканчиваются. Ощутив себя объектом контроля, человек сбивается с благотворной позиции самоконтроля и оказывается в условиях дисциплины принуждения, снятой ответственности и это выключает механизмы моральной саморегуляции.

По мере повышения строгости контроля нарастает стремление его обойти, уменьшить, а контролера не просто обмануть, получив выгоду деловую, но и преимущество психологическое в виде доказательства своей способности быть не глупее контролера, испытать удовлетворение от победы в соревновании ума и изобретательности. Обман становится почти спортом, и обиженный недоверием с удовольствием изобретает все новые и более хитроумные способы избавиться от контроля. Получается, что руководитель, совершенствуя изощренность контроля, вольно или невольно способствует разрушению нравственности, формирует хитрость и изворотливость — получает зарплату за нанесение ущерба общественной морали. Контроль разрушает нравственность, делает человека бессовестным. 3десь нам потребуется отступление, чтобы не оставить последнее утверждение бездоказательным.

В истории человечества возникновение и развитие морали происходило через последовательное возвышение эмоциональных реакций по линии «страх—стыд—вина». На заре цивилизации никакой нравственности еще не существует и поведение полностью определяется страхом, как формой приспособления к окружающей среде, вытекающей из инстинкта самосохранения. Первые нормы и правила поведения не имели ничего морального и диктовались только боязнью нарушить запрет: уйти далеко от пещеры, за пределы видимости и слышимости, означало исчезнуть, пропасть не только психически (то есть улетучиться из неразвитого сознания сородичей), но и физически, потому что без поддержки и защиты племени гибель была почти неизбежна. Система запретов (табу) действует как чисто внешние, непреложные требования, не нуждающиеся в мотивировке или моральном обосновании — нельзя и все тут.