В средние века искусство и философия начинают прокладывать путь из пространств внешнего мира во внутренние пространства человеческого сознания. В это время огромное значение придается самопознанию, которое рассматривалось, однако, как вернейший путь к познанию Бога.

Подлинное «открытие» человека происходит в эпоху Возрождения. Личность становится высшей ценностью, что приводит к интенсивному развитию знания человека о самом себе. В Новое время появляется идея личной ответственности человека за себя и свою жизнь, в то время как в Античности человеческая судьба рассматривалась как результат стечения внешних обстоятельств, а в Средневековье — предопределялась Богом. В эпоху Возрождения человек становится кем-то в результате своих собственных усилий, поэтому «познание себя» есть прежде всего познание своих внутренних возможностей, на основе которых строятся «жизненные планы».

«Интимизация» мира и утверждение «внутреннего» начала личности находит отражение в истории языка. Так, например, в ХVI-ХVII веках в английском языке появляется большое количество слов, относящихся к человеческой индивидуальности («характер», «темперамент»). В XVIII веке широкое распространение получают термины, обозначающие внутренние психические состояния, настроения (апатия, печаль, скука, тоска и т.д.).

В том же направлении эволюционировали другие языки. Слова, обозначающие внутренние состояния человека, особенности его характера становятся средством рефлексии человеком своего внутреннего мира. Рефлексия — это способность человека сосредотачиваться на самом себе, способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь.

В слове субъективные явления (мысли, чувства, желания) отделяются от их носителя и становятся доступными анализу и осмыслению, Овладение содержанием сознания, то есть объективация (вынесение вовне) с помощью внешних средств чувств, мыслей, образов, желаний, обнаружение их для себя и для другого означает овладение собственной психической активностью, своим поведением. Таким образом, поведение человека превращается в предмет, которым можно управлять.