К: Как Вы не понимаете! Я просто ошиблась, оговорилась, вот и все.

Т: Но эту фразу следует интерпретировать как признание в том, что Вы в какой-то степени спровоцировали происшедшее.

К: Ничего подобного!

В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что насильник преследовал госпожу М. в течение длительного времени, она "дразнила" его, а затем "совершенно случайно" оказалась полураздетой в общежитии, где на этаже не было ни одного человека. Дверь комнаты тоже была почему-то не заперта... и так далее. Ее поведение было в высшей степени виктимным (СНОСКА: Виктимность — бессознательное стремление стать жертвой трагического происшествия), но г-жа М. упорно сопротивлялась интерпретациям и не хотела признавать очевидные вещи.

Т: Хорошо, давайте обсудим первый случай, который произошел в детстве.

К: Мне было десять лет, и старик сосед, слепой, которому я читала, неожиданно попытался меня повалить на кровать. Я убежала, сильно испугалась. Просто удивительно, как я догадалась, что он хотел от меня чего-то нехорошего. Я дома несколько часов проплакала. А мать даже не спросила, почему, а когда я ей рассказала, не поверила мне, стала на меня кричать, вместо того, чтобы защитить. И снова заставляла идти к нему на другой день, но я уперлась и не пошла. Только тогда она поверила. Разве это не ужасно? До сих пор не могу ей этого простить.

Т: Раньше Вы говорили, что у Вас прекрасные отношения с матерью, что она — единственный человек, который Вас понимает и любит.

К: Ну да. Знаете, она просто не поверила, что такое могло случиться, не могла себе представить.

Т: Вы прибежали домой испуганная, долго плакали...

К (перебивая): У меня была просто истерика!

Т: Странно. Десятилетняя девочка прибегает домой вся в слезах, в истерике, а мать не обращает на это никакого внимания.

К: Ну, как Вам сказать... Просто ее дома не было. Видно, уходила куда-то.