Вместе с bonhoeffer'om мы придерживаемся мнения, что не бывает симптоматической циклотимии, соответствующей симптоматической шизофрении. По крайней мере при таких острых заболеваниях никогда не наблюдается выраженный тип эндогенной депрессии. С манией, конечно, обстоит несколько иначе: симптоматическую манию труднее отличить от циклотимной, чем депрессивное состояние при острых соматических заболеваниях — от циклотимной депрессии. Циклотимную манию вообще редко можно с уверенностью распознать без анализа течения болезни и соматического диагноза, то есть лишь на основании психопатологической картины. Картины маниакальных форм вообще более расплывчаты, чем картины депрессий. Не только маниакальная эйфория и (при хронических болезнях) маниакальный паралич, но и маниакальная шизофрения больше похожи на циклотимную манию, чем депрессивные токсические, депрессивные хронико-органические или депрессивные шизофренические состояния — на депрессивную циклотимию. Так же и гипертимная личность гораздо более похожа на циклотимную манию, чем депрессивная личность — на депрессивную циклотимию.

При хронических формах дело обстоит так же. При них тоже бывают симптоматические шизофрении, но не бывает соответствующих им симптоматических циклотимий. Поэтому мы не будем в дальнейшем подробно на этом останавливаться. Инициирование циклотимных фаз нередко встречается как при острых, так и при хронических соматически объяснимых психозах (точнее, благодаря их причинам). Статистические данные можно найти у H.H.MEYER'a. BOSTROEM считает, что затем они протекают независимо от вызвавшей их болезни по своим собственным законам. Таким образом, мы сталкиваемся с вопросом: “Симптом или инициирование?", который, как мы увидим, упирается в чисто логические варианты, ни один из которых не является убедительным. С этим соотносится также наше отрицание симптоматической циклотимной депрессии: все зависит от толкования.

Так бывает во всех случаях, когда в толковании причин перепрыгивают через метафизическую бездну отношений между душой и телом, то есть всегда, когда психопатология расширяется до психиатрии. Это верно и тогда, когда известны какие-либо соматические данные. Пользуясь привычным подходом, то есть беря за основу эмпирический дуализм (СНОСКА: В главе “Клиническая систематика и понятие болезни” Шнайдер подробно объясняет, что он имеет при этом в виду) и идею взаимодействия, следует все-таки иметь в виду, что речь здесь идет о предварительных философских выводах. С этим связана гипотеза о том, что и эндогенные психозы объясняются болезнями, то есть для нас — патологическими соматическими состояниями. Все это предварительные выводы, и лишь после них начинается толкование. Мы тоже следуем этим предпосылкам, без которых вряд ли можно заниматься психиатрией психозов, по крайней мере как областью медицины.