Когда же в опровержение апорий Зенона прибегали к показаниям органов чувств, то и здесь находились весьма остроумные возражения. Эле-атами признавалось, что чувство «видит» движение, но отмечалось, что разум хочет его «понять» и понять не может. Если учитывать, что разум исследует сущность, а чувства — явления и видимость, то, согласно логике элеатов, именно в сущности движения нет. Общепризнанным, однако, считается, что Зенон сумел показать невозможность описания движения непротиворечивым образом. Следовательно, движение есть противоречие. Апории Зенона имеют особую ценность именно потому, что указывают на реально существующее противоречие. Может быть, поэтому в многочисленных древних источниках утверждается, что он родоначальник диалектики. Сам же Зенон считал свои сочинения более защитой тезиса Парменида «все есть одно», нежели противоположной позицией, когда «все есть многое». Он любил говорить, что именно из любви к спорам он написал многие из своих сочинений.

Важность изучения движения осознавалась всеми философами без исключения. Аристотель (Стагирит) считал, что незнание движения ведет к незнанию причин и утверждал, что видов движений и изменений столько же, сколько и видов сущего. «Для количества имеется рост и убыль, для качества— превращение, для пространства— перемещение, для сущности — просто возникновение и уничтожение». Следует различать шесть видов движения: возникновение, уничтожение, изменение, увеличение, уменыиение, перемещение. Однако развивая концепцию косной пассивной материи, Аристотель в конечном счете пришел к выводу, что источником движения является некий перводвигатель — чистая форма как начато всякой активности. А значит, движение не атрибут, а модус, частное свойство и признак материи, и задается он не иначе, как посредством первотолчка. Видимо, поэтому в течение последующего продолжительного периода развития философской мысли движение не рассматривалось как атрибут материи. Оно слыло их частным и привходящим свойством.

Сочинение Анаксагора «О природе» начинается словами: «Вместе все вещи были...». Он отвергает стихии в качестве первоначал и выдвигает тезис — «все во всем». Первичными оказываются все состояния вещества, а состояний этих «неопределенное» множество. Анаксагор называет их семенами, Аристотель же дает им название «гомеометрии» т.е. гюдобночаст-ные. Любая гомеометрия бесконечно делима, неоднородна, подобно целому она заключает в себе все существующее. Однако гомеометрии Анаксагора играют роль материи пассивной, а хаос может развиться в космос лишь при условии активного начала. Таковым у Анаксагора выступает Нус, или Ум. Первоначально он приводит все в круговое движение, затем происходит процесс формообразования. Легчайшее идет к периферии, тяжелейшее падает в центр. Анаксагор— продолжатель рационалистической традиции. Введя в качестве движущего начала ум, он мало его использует. Везде, где возможно, он дает механистическое объяснение, и в его космологии нет «проведения».