Любопытно заметить, что отголоски мифологического миросозерцания, когда мир описывался в чувственно-наглядной форме как поле действия антропоморфных (по образу и подобию человека) сил, сохранились в современном языке не только в его поэтической форме: «земля спит», «небо хмурится», но и в научно-техническом и, в частности, в Кибернетическом языке: «машина ищет», «машина запоминает» и пр.

Примечательно, что свою глубокую философию мифа итальянский Мыслитель XVIII в. Джованни Батисте Вико (1668—1744) изложил в труде, который назвал «Основания новой науки». В ней он именовал миф «божественной поэзией» и считал, что в поэтической мудрости первобытного человечества бессознательно таится все то, что, как в семени, развивается сознательно в философской мудрости лишь впоследствии.

Французский этнолог Л. Леви-Брюль (1857-1939) настаивал на дологическом, а не алогическом, отрицающем всякую логику, характере мифологического мышления. В нем, например, не соблюдался закон исключения третьего, а следовательно, противоположности сходились. Объект мог быть и самим собой, и чем-то иным, что весьма схоже с квантовым поведением частиц микромира. Э. Кассирер (1874—1945), немецкий философ-идеалист, считал, что специфика мифа состоит в том, что в нем «конструируется символический мир». Кстати сказать, это весьма свойственная и для науки процедура, ибо символические языки и теоретические конструкты — необходимый инструментарий научно-теоретического познания.

Считается, что научная картина мира преодолевает мифологическую и история движется от мифа к логосу. Однако в качестве некоего уровня или фрагмента мифология может присутствовать в самых различных культурах, а особенности мифологического сознания могут сохраняться в массовом сознании и по сей день. И если ищущих истину в науке отталкивает бездуховность, то особая «полнота» мифа достигается за счет включения в него эмоционального, образного и интуитивного начал. Это не позволяет объявить его доминирующей составляющей лишь архаических времен и установить жестко диахронное отношение между мифом и наукой, при котором первое (мифологическое мышление) рассматривается как нечто исключительно предшествующее второму. Правильнее было бы увидеть отношение синхронии, т.е. сосуществования мифологии и научного мышления как двух уровней или планов идеального отражения мира.