Психоанализ и социология литературы

В 1928 г. Фрейд опубликовал исследование «Достоевский и отцеубийство». Это была программная работа, в которой создатель психоанализа продемонстрировал теоретические возможности своего метода применительно к этико-криминальной проблематике. В этом исследовании Фрейд утверждает, что далеко не случайно три шедевра мировой литературы — «Царь Эдип» Софокла, «Гамлет» Шекспира и «Братья Карамазовы» Достоевского сосредоточены на теме отцеубийства. Объясняется это тем, что отцеубийство — самый древний вид преступления, оставивший неизгладимый след в психике последующих поколений, в их подсознании и сознании в виде «Эдипова комплекса». Согласно Фрейду, обладателями этого комплекса являются не только все братья Карамазовы, но и сам автор романа. Когда отец Достоевского, будучи злым человеком, вызывавшим страх у сына, был убит его собственными крепостными крестьянами, то у будущего писателя возникли чрезвычайно сложные переживания, где смешались естественное сыновнее чувство горя от понесенной утраты, чувство освобождения от тирании отца и ощущение своей вины за предыдущее чувство.

Своеобразным продолжением и развитием этих переживаний для Достоевского стал роман «Братья Карамазовы». Фрейд утверждает, что все братья виновны в отцеубийстве, поскольку в каждом из них жил архаический «Эдипов комплекс» и все они, как некогда их предки в дикой орде, обнаружили свою причастность к преступлению, кто явно, а кто в помыслах. Для Дмитрия основой вины были мотивы сексуального соперничества с отцом. Для Ивана это идеологические мотивы превосходства высших над низшими и философия вседозволенности. Реального убийцу Смердя-кова Фрейд считал наиболее простой из всех фигур, движимой меркантильными мотивами. Даже Алеша, несмотря на его положительные качества, явился одним из винтиков механизма, приведшего в действие, машину отцеубийства.

Рациональный смысл теоретической позиции Фрейда состоял в том, что в эдиповской коллизии романа исследователь вскрыл новые, дополнительные оттенки морально-этической и криминальной мотивации. Он обратил внимание на то, что кроме очевидных мотивов преступления существуют еще и глубинные, не осознаваемые, существенно усложняющие смысловые структуры имморально ориентированных мотивов и поступков.