МАТЬ И БОЖЕСТВЕННЫЙ РЕБЕНОК. Человеческому рассудку трудно смириться с амбивалентностью явления, рассудку современного европейца – в особенности. И поскольку чудовищным выглядит негативный аспект материнства, фольклор и обыденное сознание отделили его от образа матери – Млекопитательницы, Заступницы, Покровительницы, Утолительницы всех печалей (можно перечислять и все прочие эпитеты Богородицы).

Негативный аспект архетипического материнства вызвал к жизни ведьминские образы мачех, свекровей и тещ всех сказок и семейных драм. «Тень Мадонны была перенесена в ад, где сейчас ведет ничтожное существование в качестве чертовой бабушки» (СНОСКА: Юнг К.Г. Душа и миф… С. 241). Понятие «черт в юбке» и характеризует все вышеназванные персонажи.

Проявления позитивного аспекта архетипа матери настолько воспеты в нашей культуре, что не стоит повторяться, перечисляя их. Поговорим о темной стороне.

Помимо матери как плодородного и доброжелательного божества этот архетип таит в себе, по выражению Юнга, «оргаистическую эмоциональность и стигийские глубины» (СНОСКА: Там же. С. 219). Заботливая – убаюкивающая – обволакивающая – удушающая – пожирающая – вот направление неприметного скольжения архетипа от его положительного полюса к отрицательному.

«Каждая женщина простирается назад – в свою мать и вперед – в свою дочь… ее жизнь простирается над поколениями, что несет с собой и чувство бессмертия» (СНОСКА: Юнг К.Г. Душа и миф… С. 184). Однако чувство это подвергается испытанию, когда однажды ему начинает противоречить «свет мой зеркальце», в котором увядание матери отражается в обратной пропорции к дочернему расцвету. И, если женщина не готова еще отказаться от царского венца молодости в пользу наследницы, негативный аспект матери активируется в ее бессознательном, завладевая всей личностью. Мать, конечно, пробует осознать себя птицей Феникс: пусть я сгораю, но в дочери восстану из пепла… Увы, мачеха-завистница в ней часто берет верх.