Зато в сновидении нежданно-негаданно возникала давно забытая старая «нянечка» из детского сада, о которой, «всамделишной», воспитанница только и помнила, как та припрятала осколки разбитой детьми вазы, ничего не сказав крикливой воспитательнице. Во сне эта тихая голубоглазая старушка, вовсе не похожая на Бабу Ягу, что-то говорила такое ласковое и простое про отношения с людьми, что, ни слова не помня из этого, сновидица проснулась в благодатном умилении… и спустила на тормозах конфликт с братом, эскалация которого давно и со злорадным вожделением ею планировалась.

А один молодой человек во сне долго шел за лысым дедком, пьяным и в промасленной спецовке, пока тот не вывел его к дому, в котором наяву вскоре состоялся решающий для этого юноши разговор. Мудрого старца трудно было признать в неказистой фигуре проводника, зато выяснилось, что он персонаж реального прошлого молодого человека. Когда-то в детстве, плохо связав «доверенные» ему учительницей коробки в школьной подсобке, мальчик рассыпал их. Все стали его ругать, только старый грузчик, подмигнув: «Смотри сюда!» – ловко завязал хитрый узелок и: «На, попробуй сам!»

Как Бог ходил среди людей в образе нищего, так и величественный архетип духа предстает, как правило, без сияющих риз.

Воплощением духа является и образ того, что заложено в первоначальном значении этого слова: «пневма», «дыхание», «движение воздуха» – ветер! Вотан, любое другое языческое божество ветра, сохранившее следы своего оплодотворяющего начала даже в христианских мифологемах, где Богородица зачинает младенца от Духа, а сама в средневековой традиции символизируется коршуном. (Коршун представлялся видом, состоящим только из одних лишь самок, оплодотворяемых в полете ветром.)

Бессмертие как возможность, как привилегия породить в Духе – выход из личностного тупика, миража одержимости архетипом духа. Мать и дитя – символ такого прорыва. Но они же – множественная модель реальных детско-родительских отношений, во многом определяющих социальное поведение и взрослого уже человека.