Это различие, на первый взгляд не слишком существенное, приобретает, однако, большую значимость, когда мы обращаемся к проблемам обучения языку. Для любого бихевиориста успешность такого, как и всякого другого, обучения есть производное от врожденной неврофизиологической структуры организма, количества и распределения воспринятых стимулов (СНОСКА: См., в частности, статью Ч. Осгуда «A behavioristic analysis...», а также: А. А. Леонтьев. Психолингвистика и проблема функциональных единиц речи. В сб.: «Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике». М., 1961). Таким образом, проблема для него сводится прежде всего и главным образом к тому, чтобы содержание и методы обучения соответствовали некоторым априорным параметрам организма. Сами же эти параметры устанавливаются нередко на неречевом материале и в силу господствующего среди бихевиористов убеждения в том, что язык не привносит в поведение человека ничего принципиально нового, механически переносятся на речь. Такое понимание особенно сказалось в идеях «программированного обучения».

Точка зрения, распространенная в современной советской психологии, совсем иная. Она заключается, в частности, в том, что можно и должно посредством организации усваиваемого материала и организации процесса обучения активно влиять на формирование специфических для человека, и в частности речевых, психофизиологических механизмов. Такая точка зрения вытекает из концепции деятельности, разработанной известным советским психологом Л. С. Выготским и его учениками.

Эта концепция заключается вкратце в следующем. Человек находится в отношении к окружающей действительности не в отношениях приспособления (как животное; ортодоксальные бихевиористы как раз и не видят здесь различия), а в отношениях активного овладения, воздействия на действительность. Это становится для него возможным благодаря тому, что И. П. Павлов в свое время назвал опережающим отражением действительности, т. е. благодаря способности человека заранее предвидеть и сознательно планировать свои действия. А эта способность в свою очередь обусловлена тем, что всякая специфически человеческая, т. е. практическая, трудовая и теоретическая, мыслительная, деятельность человека опосредствована общественно выработанными и хранящимися в коллективной памяти общества вспомогательными средствами. В практической деятельности это орудия, в теоретической — знаки, в том числе знаки языка.