Однажды в условиях провинциального города к углу перекрёстка улиц подошли трое слепых. Двое из них были людьми, потерявшими зрение на войне. Оба они уже ходили по городу самостоятельно, но большого опыта в ориентировке ещё не успели приобрести. В момент, когда слепые подошли к перекрёстку, улицу, по которой они шли, пересекал обоз лошадей. Доминировавшим звуком было цокание подков по булыжной мостовой. Возник вопрос, в каком направлении идёт обоз. И оба слепых, потерявших зрение сравнительно недавно, не могли ответить на него определенно и без колебаний. Однообразное цокание копыт раздавалось на значительном пространстве. Необходимо было из общей звуковой картины выделить один источник звука одну подводу и, зафиксировав на ней внимание, проследить её движение, на что не потребовалось бы много времени. Однако ослепшие не могли сделать этого. По причине ли неустойчивого внимания, когда оно быстро и непроизвольно переключалось с одного объекта на другой, не оставляя времени для наблюдения, или, наоборот, благодаря недостаточной гибкости его, когда в центре сознания находилась вся звуковая картина в целом, а не отдельный объект, над которым следовало произвести наблюдение, ни один, ни другой из ослепших не могли сделать правильного определения, исходя из непосредственного восприятия звука. Правда, в последующую минуту один из них установил, что транспорт движется влево, что и соответствовало действительности, но заключение это было плодом логического умозаключения: «Движение по улице всегда происходит по правой стороне. Значит, и в данном случае правой стороной будет та, по которой происходит движение; отсюда ясно и его направление». Третий спутник, не упуская удобного случая, показал недостаточно опытным товарищам приём, посредством которого вопрос, поставленный вначале, решался быстро, без труда и правильно. Он указал товарищам на одну из подвод, с которой раздавался звук ударяющихся друг о друга металлических предметов, что заметно выделяло эту подводу среди других. Теперь в центре сознания ослепших, на фоне общей звуковой картины, был один, совершенно определённый объект, определённый источник звука, установить движение которого уже не представляло затруднений. В опыте этих двух товарищей, вероятно, не раз встречалась подобная ситуация, однако потребовалось вмешательство третьего, более опытного, для того, чтобы научить их организовать слуховое внимание, и приём этот, вне всякого сомнения, вошёл в их последующую практику.