Из сказанного не следует, конечно, делать вывода о том, что слепые, действуя в малом или большом пространстве, непрерывно думают о том, какая ситуация их окружает, что они должны сделать для того, чтобы движения их были правильными и целесообразными. Не следует думать, что при ориентировке слепые вынуждены, не ослабляя внимания к окружающему, обдумывать и рассчитывать каждое своё движение, каждый свой шаг. В ориентировке слепых, как и в ориентировке зрячих, имеется некоторая часть действий, сенсомоторные регуляции которых вследствие частой повторяемости становятся привычными и совершаются без видимого участия сознания, автоматически. При совершении этих действий слепой, как и зрячий, думает не о них, а о чём угодно, не относящемся к данным действиям. Например, рабочий, посылающий под штамп автоматического пресса однородные детали, или совершающий иные стереотипные рабочие движения, так же, как человек, спокойно идущий по хорошо знакомой местности, способен вести беседу с другим человеком на самые серьёзные темы или обдумывать сложные вопросы, требующие сосредоточенного внимания и напряжённой работы мысли. Другая группа действий, как при ориентировке на рабочем месте, так и при ходьбе в большом пространстве, требует и от зрячего, и от слепого сознательно обращенного на эти действия внимания, обдумывания их. В этих случаях человек прекращает начатый разговор, обрывая его иногда на полуслове, выходит из состояния задумчивости и начинает наблюдать и умозаключать. Само собой разумеется, что нет никакой возможности сколько-нибудь четко очертить круг тех и других действий, как невозможно определить границу перехода от подсознательного к сознательному; однако можно утверждать, что количественное соотношение действий той и другой группы у зрячих и у слепых, частота их встречаемости в практике тех и других несоизмеримы. Уже на рабочем месте слепого или в обстановке его быта достаточно произвести самое ничтожное нарушение установленного порядка вещей, способного вызвать нарушение привычных и ставших автоматическими движений, чтобы заставить слепого перейти от непроизвольной, спонтанной ориентировки к наблюдениям и умозаключениям. Для зрячего подобные нарушения порядка могут остаться и вообще незамеченными. Это в ещё большей мере сказывается при ориентировке в большом пространстве. Простое появление под ногой на чистом асфальте заводского двора строительной пыли, предупреждающей о возможности нарушения нормальной обстановки пути, повторение совершенно однородных ориентиров или полное их отсутствие на ответственном участке, возникновение звуков, говорящих об осложнении ситуации, всё это, оставаясь вне поля внимания зрячего, заставляет слепого мобилизовать сознательное внимание, память, воображение, переключая его ориентировку из области подсознательного в область контролируемого сознанием, в область наблюдения и умозаключений, Чтобы сказанное было более понятным и наглядным, приведу описание конкретного маршрута, сделанное со слов одного слепого. Возвращаясь с места работы домой, он должен пройти один квартал по очень шумной, мощенной диабазом улице, перейти её, пройти ещё длинный квартал вдоль широкой асфальтированной улицы, тоже с очень бойким движением. Существенное отличие движения по этой улице от предыдущей заключается в том, что по ней движется поток пассажирского транспорта (легковые автомобили и троллейбусы), тогда как первая предназначена в основном для грузового транспорта. На этом участке слепой должен перейти улицу, повернуть на третью, по которой идёт трамвай, перейти к остановке последнего и, дождавшись своего номера трамвая, сесть в него.