В примере поездки на автобусе, аналогичном только что описанному, слепой пассажир, желающий знать, где он в данный момент проезжает, вынужден с величайшим напряжением памяти, внимания и воображения непрерывно, на протяжении всего пути, с момента отправления до конечной остановки, неослабно следить за движением машины, за всеми её поворотами, остановками на перекрёстках бойких улиц и т. п. Безукоризненное знание маршрута при--этом абсолютно обязательно. Но, несмотря на такое знание и на неослабное наблюдение за маршрутом, нет никакой гарантии в том, что слепой не ошибётся в своих определениях. Достаточно водителю лишь слегка изменить свой маршрут или самому пассажиру пропустить какую-нибудь одну деталь, чтобы все его наблюдения пошли насмарку, если на дальнейшем пути нет какой-нибудь особенно заметной приметы, например, переезда через мост, переезда через полотно железной дороги, отчётливо выраженного подъёма или спуска. Но вот и конец маршрута. Слепой, потеряв ориентировку в пути, не знает, с какой стороны он подъехал к хорошо известному ему зданию: с боковой стороны или со стороны фасада, в каком направлении от него находится дверь, в которую он должен войти. Слепой должен некоторое время постоять и послушать. Только по знакомым звуковым ориентирам он может оценить ситуацию, в которую он попал, и определить направление, в котором ему надлежит идти. Таким ориентиром, в данном случае, может послужить звук, издаваемый дверью при её открывании и закрывании. Такой звук всегда обладает весьма характерными индивидуальными особенностями, присущими каждой двери, как бы похожи ни были эти двери одна на другую.

Сравнивая таким образом приёмы ориентировки в пространстве, которыми пользуются зрячие и слепые, нетрудно установить, что в ориентировке зрячих главенствующую роль играет зрение, а все прочие органы чувств не могут идти ни в какое сравнение с ним. Правда, бывают случаи, когда и зрячие вынуждены ориентироваться на звук. Однако случаи такие исключительно редки и встречаются тогда, когда зрячий не может воспользоваться для ориентировки зрением. Так, например, лоцман в очень густом тумане подводит свой корабль к пристани, ориентируясь на звук сирены или колокола; человек, идущий по густому лесу, иногда также ориентируется по доносящимся до него звукам. Чаще же звук только помогает ориентировке зрячих, действуя в качестве сигнала, мобилизующего внимание. Зрячий окидывает взглядом окружающее его пространство, мгновенно оценивает обстановку, и сложные регуляции, определяющие его движения, совершаются у него автоматически, без видимого участия сознания. Совершенно иначе протекает акт ориентировки в пространстве у слепого. Главенствующую роль для него в этом случае играет слух. Звуковые ориентиры оказываются ведущими, тогда как все другие, Бездействующие на обоняние, осязание, в широком понимании, и на температурную чувствительность, играют подчинённую, вспомогательную роль до тех пор, пока ориентировка совершается в большом пространстве. В то же время роль этих второстепенных ориентиров, несмотря на их вспомогательный характер, продолжает оставаться существенной и иногда неотделимой от роли звукового ориентира.