Кроме лесов, здесь было еще одно таинственное место — река. Она струилась под нависшими ивами и,разбившись на. два рукава, обтекала остров. Там реку перегораживали деревянные плотины и стоял брошенный стружечный завод. За плотинами были водяные ямы — жилища огромных щук. Кроме щук, там жили большие, почти синие окуни. Мы удили их с мокрых бревен плотины.

Старинный дом с колоннами, построенный, по преданию, Растрелли, — еще одна достопримечательность этих мест. В нем никто не жил, на его фронтоне вили гнезда ласточки, пустые залы и лестницы заливал paдужный свет.

(По К.Паустовскому)

Заря в лесу

На утренней заре в мае хорошо поют птицы. Много их там! Заря прохладная, солнце еще не поднялось, небо на востоке пылает розовым пламенем, красит траву и листья мутно-синим цветом. А птицы заливаются, стрекочут, щебечут; Дрозды, распушившись в брачных своих танцах, трепещут крылышками в небе, шумно перелетают с дерева на дерево, дерутся, дурея от весенней

страсти. Кукушка в лесу кукует, и кажется, ласковое ее ауканье не из леса долетает, а доносится из-под сводов гулкого храма, развалины которого темнеют посреди спящего села. В гаме и щебете, в треске и нежных трелях разольются вдруг водянистые пересвисты желтой иволги, кочующей по вершинам близкого леса, в котором растут дубы, и березы, и липы и который тоже, как птицы, готов трубить во всю мощь во имя близкого уже солнечного луча.

Воздух благоухает в короткие эти мгновенья, пахнет молодой травой, точно ее скосили там, и она, подрезанная, пустила сок, напоминающий по вкусу цветущую глухую крапиву, раскрывшую сладкие белые зевы навстречу уже не спящим осам, пчелам и мухам.

Галки проснулись в черных звонницах колокольни, в пещерной тьме отвалившегося купола, и, взметнувшись ввысь, закружились в танце над руинами церкви, оглашая окрестности тревожным перезвоном колких голосов. Давно уже снято все железо, какое можно было снять, и вся медь, какая звенела когда-то здесь. Остались лишь нагромождения кирпичей с пушистыми березками, выросшими на всех уступах.