Один из немногих случаев в моей жизни, когда мне не просто отказали в помощи, но и подвергли сомнению мое право обратиться за ней. Грубо отказав в кабинете, врач, видимо, решила, что этого недостаточно. И пока мы пробирались к выходу по длинному коридору, заполненному людьми, вслед нам доносилось: «Кто только ни приходит... Еще я с глухими не занималась!» .

Я шла, как грешница к позорному столбу. А рядом, ничего не ведая, шагал без вины виноватый человечек.

Потом мне скажут в оправдание той женщины: «Она нервная, потому что у нее очень трудная судьба». А мне кажется, что человек трудной судьбы быстрее поймет такого же...

Мы все-таки занимались с другим логопедом. Конечно, ей было сложнее, чем обычно, но занятия оказались продуктивными. Педагог объясняла, я переводила и прикладывала ладошки ребенка к подсказывающему вибратору. Огромное спасибо человеку, перешагнувшему через инструкцию.

Характеристика будущего школьника

Наш сын подрастал. Он менялся. Уходили в прошлое капризы и истерики. Но я не скажу, что становилось легче. Необычайно подвижный и чрезвычайно любознательный, он постоянно крутился, что-то спрашивал, рассказывал, подбрасывал, катил... Без конца экспериментировал.

Сколько нервов потрачено из-за чрезмерного интереса маленького исследователя к зажигательным свойствам спичек и зажигалок! Я не стану рассказывать о подожженной бумаге, деревяшках и свечках — это слишком элементарно. Чаще сын проверял, натуральная ли кожа на папином ремне или тетином пальто, поджигал всевозможные дезодоранты. Бог миловал, все обошлось без трагедий.

Однажды он обнаружил на вешалке в коридоре дедушкино драповое пальто. Во внутреннем кармане лежали документы и сложенная газета. Я подоспела вовремя: сгорело только полгазеты. И дедушка до сих пор не знает, отчего расплавилась нейлоновая подкладка у кармана. Подобным экспериментам и шалостям не было числа.

Логическое мышление всегда помогало сыну понять ход моих мыслей после очередной проделки. «Бить будешь? » — спрашивал он, когда я снимала с ноги шлепанец (где-то я вычитала, что рука бьет всего больнее). Конечно, он убегал, защищался, вопил, но никогда надолго не обижался, потому что прекрасно понимал: попало за дело. Спустя много лет он мне скажет: «А правильно, что ты меня била (шлепала по предназначенному месту). Только так из меня мог получиться хороший человек!»