Однако сложности с конкретизацией данных никоим образом не избавляют нас от необходимости этой конкретизации, скорее наоборот. В любом случае выдвижение теорий, касающихся человеческой личности, без определения того, что именно нужно понять, подобно строительству лодки человеком, никогда не видевшим воды и не представляющим себе, что это такое. Организация того, что думают, чувствуют и делают люди, в конкретные, четко определенные поведенческие переменные требует наличия соответствующей системы кодирования данных. Однако успехи персонологов в этой области на сегодняшний день невелики. Не стремясь критиковать сложившуюся ситуацию, еще раз отмечу, что хорошая теория личности должна выработать четкий язык для описания тех аспектов жизнедеятельности человека, которые объясняются на основе данной теории. Не важно, сам ли ученый разработал соответствующую систему кодирования, или же она позаимствована им из какой-то другой области, главное, чтобы с ее помощью можно быть четко определить, что должно быть объяснено.

На основе материала данной книги можно предложить ряд рекомендаций по выделению поведенческих переменных. Адекватная система формулирования переменных должна быть психологической по своей сути, а никак не биологической или социологической. Иными словами, в теории личности должны быть описаны мысли, чувства и поступки людей, причем особую важность представляют повторяющиеся мысли, чувства и поступки. И хотя персонология на данном этапе не располагает внутренне согласованной системой кодирования данных, очевидно, что всего, что делалось и делается до сих пор в этом отношении, явно недостаточно. И говоря, что хорошая теория личности должна выработать соответствующий язык, психологический по своей сути, я никоим образом не хотел бы недооценивать те усилия, которые все же предпринимаются персонологами на данном этапе.

Как вы уже знаете, первый уровень объяснения поведенческих переменных – это конкретные периферические характеристики (целостные образования личности, позволяющие объяснить некоторый ряд поведенческих переменных на основании их феноменологического или функционального сходства). К примеру, такие поведенческие проявления, как стремление к соперничеству с коллегами по работе, умеренная склонность к риску в тех ситуациях, где успех определяется навыком, и большая вовлеченность в сложные, чем в простые, задачи, можно объяснить как выражения конкретной периферической характеристики, а именно потребности в достижении. Однако использование термина "потребность в достижении" предназначено не для того, чтобы просто описать имеющиеся данные, а для того, чтобы интерпретировать, или объяснить их. Некоторые персонологи, делающие акцент на ядре, а не на периферии личности, могут усомниться в том, что упомянутые мной конкретные периферические характеристики имеют объяснительную ценность; по их мнению, это не более чем дескриптивные обобщения поведенческих переменных. Для того, чтобы вы убедились в том, что конкретные периферические характеристики – это не просто описание данных, проанализируйте предложенный выше пример: какие еще объяснения (помимо потребности в достижении) мы могли бы дать перечисленным поведенческим проявлениям? На ум сразу же приходят такие черты, как неуверенность и доминантность. Рассматривая эти проявления как выражение потребности в достижении, а не как выражение чего-то другого, мы даем объяснение, а не описание.