Столь же необходимым является описание принципов развития, отражающих природу взаимодействия между ядерными тенденциями и характеристиками, с одной стороны, и внешней средой – с другой. Как правило, допускается, что тенденции и характеристики ядра носят достаточно общий характер, что позволяет им выражаться в самых разнообразных устойчивых формах. Формы выражения, присущие тому или иному человеку, задаются внешней средой, включающей в себя родителей, культурные особенности, социальные и экономические условия и т.д. Иными словами, говоря о развитии личности, теоретик описывает специфику связи между ее ядерными и периферическими характеристиками.

Наконец, хорошая теория личности должна включать в себя и систему кодирования данных, или набор правил наблюдения; она должна содержать в себе указания на то, что именно будет подвергнуто объяснению. К этой системе относится и совокупность поведенческих переменных, требующих минимальной интерпретации; она предполагает гораздо менее глубокое объяснение, чем, скажем, объяснение конкретных периферических характеристик, а поэтому поведенческие переменные рассматриваются, как правило, не как объяснительные, а как дескриптивные.

Итак, я достаточно абстрактно описал составные части теории личности; я скорее выразил свою убежденность в их необходимости, чем пытался убедить в этом вас. В последующих абзацах я попытаюсь подробнее рассказать о том, почему каждая из этих частей столь важна, и почему упущение из виду любой из них снижает объяснительную ценность теории.

Давайте начнем с того, что подлежит объяснению. Цель любой теории – дать объяснение того, что до сих пор остается необъяснимым. Совершенно ясно, что, если мы именно так определяем основную функцию теории, нам необходимо отчетливо представлять себе то, что должно быть интерпретировано. Ученый должен ясно представлять себе интересующие его данные или явления, поскольку лишь в этом случае попытки построения теории будут конструктивными. Это означает, что хорошая теория личности должна включать четкое описание данных, которые предполагается объяснить. В других областях теоретизирования этот момент столь очевиден, что в дополнительном его акцентировании нет необходимости. Но что касается теорий личности, здесь многие ученые тяготеют к тому, чтобы оставлять прояснение данных и феноменов в качестве предмета дальнейшего исследования. Отчасти такая позиция вполне понятна: сфера психологии личности столь необъятна, что четкое выделение данных, подлежащих объяснению в рамках той или иной теории, представляется довольно затруднительным. Когда мы спрашиваем себя, какие именно поведенческие проявления требуют объяснения с точки зрения теории личности, нам на ум тут же приходит множество таких проявлений.