То же можно сказать и относительно теорий других персонологов. Олпорт, очевидно, не рассматривает тенденцию ядра к психологической зрелости как мотивационное образование, и это хорошо, поскольку не похоже, чтобы эта тенденция была отражена в психике как личная цель. Скорее всего, цели человека будут носить гораздо более конкретный характер, к примеру стать хорошим врачом, или отцом, или другом, или возлюбленным. Эти цели вполне соотносятся с общей направленностью тенденции ядра, но сами они представляют собой образование периферического уровня. Они – хороший пример того, что Олпорт называл динамическими чертами. То же верно и в отношении теории Маслоу: тенденция ядра к самоактуализации едва ли отражается в психике человека как личностная цель, скорее всего, цель будет гораздо конкретнее. Еще один пример такого рода – выделенная Фроммом тенденция к выражению человеческой природы. Фромм разбивает эту общую тенденцию на множество частей, таких, как, скажем, потребность в наличии корней. И наиболее вероятно, что эти относительно конкретные аспекты тенденции ядра сумеют достичь своего ментального представления в качестве личностных целей. Однако, быть может, здесь стоит быть еще более конкретным. Аналогичное можно сказать в отношении точки зрения Уайта. Не похоже, чтобы люди делали все то, что они делают, лишь потому, что они исполнены единственной мотивацией быть компетентными. Все, что они делают, может суммироваться в тенденцию к компетенции в уме теоретика, но это уже совсем иное. Что касается этих теоретиков, то можно сказать, что тенденция ядра наиболее четко просматривается не как мотив, а как органическая потребность или даже драйв. Это позволяет сохранить мотивационный конструкт для конкретных типов поведения, находящихся на периферии личности. И это означает, что положение о том, что не все поведение является мотивированным, будет вполне логичным.

Обратимся теперь к психоаналитическим мыслителям – Фрейду, Мюррею и Эриксону, чью коллективную позицию можно трактовать в той же манере, что и позиции уже рассмотренных теоретиков. Тенденция ядра к максимизации удовлетворения инстинктов при минимизации наказания и вины, вероятно, находится на слишком высоком уровне обобщенности, чтобы получить конкретное выражение в качестве целевых состояний и сопутствующих им инструментальных средств. Однако психоаналитическая теория, к счастью, дает встроенное в нее основание для большей определенности относительно локуса мотивации. Давайте рассмотрим инстинктивную (принцип удовольствия) и защитную (принцип реальности) части тенденции ядра по отдельности. Инстинкты не только имеют своим источником, а также источником своей энергии органические потребности, у них есть также цели и объекты. Действительно, основной психологический смысл инстинктов заключен в форме объектов и в желании их получить. Психоаналитические мыслители используют термин объект по сути так же, как мы используем термины цель или целевое состояние. Вообще говоря, люди учатся узнавать и наблюдать за любыми, какими бы то ни было релевантными объектами, находящимися в их поле зрения. Это не слишком отличается от утверждения о том, что в процессе научения люди формируют личностные цели и овладевают сопутствующими инструментальными стратегиями. Психоаналитические мыслители прошли бы большую часть пути к принятию мотивационных воззрений, рассматриваемых нами в данном разделе, используя термин мотивация лишь для ссылок на объекты и, возможно, на цели инстинктов, оставив объяснение их источника и источника их энергии за органическими потребностями и драйвами.