Подходящая конкретизация и ограничение приписываемого мотивации смысла могут быть полезны и в отношении защитной части тенденции ядра. Не похоже, чтобы абстрактное, всепроникающее стремление избежать любого наказания и вины отражается в психике в качестве личностной цели. Однако очень вероятно, что люди обладают особыми целями избегания, ведущими к осторожности по отношению к самим ситуациям, характеризуемым специфическими объектами и предметами своих инстинктов. Такого рода целью избегания может служить уклонение от материнской взбучки (когда, скажем, возникает инстинктивный объект и предмет для кражи денег). Специфическая защита, созданная для достижения цели избегания, может в нашей терминологии рассматриваться в качестве инструментальной стратегии. Довольно интересно, что, хотя Фрейд считает защиты функционирующими бессознательно, он описывает их в терминологии интеллекта и выбора (Peters, 1958). Как бы то ни было, особые цели избегания и сопутствующие им защитные инструментальные действия вполне могут рассматриваться как мотивационные конструкты.

В данном разделе я пытался показать, как можно наиболее просто скорректировать различные теории личности, когда необходимо получить возможность использовать ясное, четкое, согласованное и адекватное с рациональной точки зрения понятие мотивации. Для этого нужно рассмотреть тенденции ядра и характеристики ядра, чтобы представить органические драйвы и потребности, сохраняя понятие мотивации для применения к периферическому уровню с его личностными целями и интеллектуальными стратегиями по их достижению. Из всех теорий лишь психоаналитическая, похоже, теряет многое из своих исходных основ, столь зависящих от понятия бессознательной мотивации. Каким же образом это новое употребление понятия мотивации повлияет на представления о бессознательном содержании психики?