Известный социолог С. Баруздин отмечал: «Провозгласив интернационализм и дружбу народов за основу основ нашего общества, мы начали забывать, что нет понятия интернационального без национального, что дружба народов предполагает не дружбу всех вокруг одного народа, а равное уважение к каждому, как бы ни был он велик или мал» [12, 4].

На Пленуме ЦК КПСС в 1989 году указывалось: «Административная командная система, нуждавшаяся в предельно централизованных и единообразных структурах, чем дальше, тем больше игнорировала потребности национального развития. Возобладал ведомственный, бюрократический, усредненный подход, который сказался на всем – от размещения производственных сил, до проблем языка, образования и культуры» [119, 152].

На наш взгляд, как в ходе радикальной перестройки духовной жизни в послеоктябрьский период, так и в годы строительства социализма, в Советском Союзе была нарушена преемственная связь с духовными ценностями, нравственным миром, культурным богатством и историческим опытом предшествующих поколений. С.Ф. Анисимов утверждал, что духовный мир советских людей понес определенные потери. По его мнению, забылись те ценности жизни человека, которые имели непреходящее общечеловеческое значение: эмоционально насыщенное восприятие родной природы, родных мест, «малой Родины», бережное сохранение в памяти всего того, что с этим образом и ощущениями связано. (5, 181)

Мы разделяем точку зрения русского философа В. Соловьева, который писал, что «нельзя на деле любить человечество или служить ему» – это слишком отвлеченно и неопределенно, можно действительно любить только свой народ. Конечно, человечество не может быть ощутительным предметом любви, но это и не требуется: довольно, если мы свой народ любим по-человечески, желаем ему истинных благ, которые не суживают, а расширяют его собственную жизнь, поднимают его нравственный уровень и образуют его положительно духовную связь со всем Божьим миром. При таком истинном патриотизме служение своему народу, конечно, есть вместе с тем и служение человечеству, хотя бы об этом последнем мы и не имели никакого ясного представления» [127].