Кое-что по этому вопросу можно сказать, исходя из исследований, в которых используется тест на узнавание. Если у испытуемого имеется достаточно сильное убеждение, будто он читал информацию, которой на самом деле не была в тексте, но которая составляет часть схемы, то это является аргументом в пользу того, что эта информация была интегрирована в репрезентацию, созданную на основе текста.

Мы видели в экспериментах Аббота, Блэка и Смита (1985), что после того, как испытуемые прочитали предложение, которое резюмирует сцену или скрипт, у них не усилилось впечатление, будто они читали действие, представляющее из себя часть развертывания сцены. Однако, бесспорно, что действия, составляющие часть развертывания сцены, можно вывести, если это необходимо. Таким образом, имеется доступ к разным содержаниям информации в схеме. На это определенно указывают результаты Бауэра, Блэка, Тёрнера (Bower, Black, Turner,1979) и Смита, Адамса, Шорра (Smith, Adams, Schorr, 1978: цит по: Abott, Black, Smith, 1985).

Первые авторы просили испытуемых сделать перечень типичных действий, описывающих такие события, как посещение ресторана или утренний подьем. Они сделали наблюдение, что многие действия упоминались более, чем половиной испытуемых, и что число действий, которые упоминал один испытуемый, было незначительно.

Во втором эксперименте варьировалось число действий, которые испытуемый должен был запомнить. Если эти действия были чужеродны схеме, то увеличение их числа усиливало латентное время опознания. Если ж действия принадлежали к схеме, то этого не происходило. Этот результат можно ожидать только в том случае, если знания, принадлежащие схеме, были активируемы симультанно.

Таким образом, существует согласованность относительно действий, образующих схему ситуации. Как мы уже говорили, схема ситуации представляет собой блок знаний, активированных симультанно. Однако, как мы видели, для схем действий это не так.