Мы имеем здесь дело не с областью чистой науки, а с фактами реальной жизни. Существуют школы, они наполнены детьми: это – целый организм, функционирующий уже в продолжение нескольких сотен лет; вокруг него создалась целая иерархия должностных лиц, традиции, личные интересы и почти догматы. Все это сложное целое имеет тенденцию сохраняться, сопротивляться, борясь с нововведениями даже в том случае, когда они двигают дело вперед. Итак, исследования экспериментальной педагогики, которые производятся в данное время, должны быть рассматриваемы не только сами по себе, но и в их отношении к тем учреждениям, изменению которых они призваны служить.

Старая педагогика, или, выражаясь точнее, та педагогика, которая и теперь господствует в преподавательской практике, имеет преимущественно эмпирическое происхождение. Во время самого преподавания учителя проводили наблюдения, которыми и пользовались для изменения приемов своего преподавания; впоследствии эти наблюдения в большинстве случаев забывались и от них оставались только известные правила поведения, обычаи, привычки. Таким образом, возникали методы и составлялись программы всегда с большим уважением к традиции. Лучшее, что можно сказать об этих практических приемах, что они образовывались для разрешения реальных вопросов, что они всегда соприкасались с реальной действительностью и что они, в общем, оказали большие услуги. Я бы сравнил их со старой телегой, которая скрипит и подвигается очень медленно, но все-таки, в конце концов, едет.

Время от времени, под давлением необходимости или благодаря вдохновению какого-нибудь одаренного педагога, вводятся реформы, небольшие изменения в постановке дела, а иногда даже крупные нововведения, вроде тех, которые мы видим в профессиональных школах Америки. Но общий недостаток этих попыток тот, что они эмпиричны и не проверены, так как никому не приходило в голову произвести сравнительные опыты со свидетелями, необходимые для научных выводов. Этот общий недостаток заставил одного психолога очень метко сказать, что в педагогике все было сказано, но ничего не доказано. Этот эмпиризм, однако, не мешает педагогике, о которой идет речь, иметь свои теории, свою доктрину. Но доктрина эта неопределенна и чисто литературна, она только собрание пустых фраз, которые нельзя даже критиковать, настолько расплывчата заключенная в них мысль; все это недостаточно определенно для того, чтобы быть неверным.