Да, мои дорогие друзья, сегодня мы имеем два уровня – уровень истинного и уровень неистинного. Между ними отсутствуют какие бы то ни было точки соприкосновения, и это глубинно связано с тем, что представляет собой духовная жизнь нашего времени. Но, чтобы внедрить истину в происходящее сегодня, мы прежде всего должны обладать правильным сознанием того, чему, собственно, надлежит произойти. Нужно научиться видеть, что именно можно сделать, и, разумеется, сделать так, чтобы при этом не нужно было все ниспровергать, без ложного радикализма, ведущего к одному лишь разрушению. Следует ясно видеть происходящее и действовать там, где это может быть плодотворным.

Наиболее плодотворно можно действовать именно в области обучения и воспитания. Учитель всегда имеет возможность, даже в условиях самой тиранической школьной системы, вносить в преподавание то, что соответствует подлинному призванию воспитателя и учителя; но он должен испытывать воодушевление, почерпнутое из оживляющего мертвые сведения познания человека, и энтузиазм, возникающий как следствие действительного понимания того, что происходит в современной жизни. Во внешней жизни учитель находится на внешнем уровне, но в общении с детьми у него есть возможность придерживаться нижнего уровня. Освободиться от того, что является принудительным в деятельности педагога, можно не благодаря педагогической фразеологии, а благодаря энтузиазму в отношении собственного призвания, возгорающемуся перед лицом того великого, что открывается при познании человека. Мне приходится испытывать подчас ужасно болезненное чувство, когда, общаясь, например, с антропософом, я оказываюсь вынужденным говорить о многом таком, что – пожалуйста, поймите меня правильно – ставит мир с ног на голову в отношении того, чему они до сих пор научились, и это как бы проходит мимо них. Кто понимает, какая необыкновенная тяжесть говорить, например, о метеоритном железе так, как это происходило вчера, тот может только изумляться, с каким равнодушием эти вещи воспринимаются. Я могу понять тех, кто ничему не учился, но тех, кто имел случай познакомиться с научными представлениями о железе, я не понимаю. Однако сегодня мир именно таков.