Однако нередко, работая с семьей, он незаметно для себя становится ее членом. Семья обладает способностью затягивать терапевта и приписывать ему какие-то внутрисемейные роли. Именно поэтому семейные терапевты все чаще работают парой или даже бригадой. Как правило, происходит это так. Терапевт работает с сотерапевтом, и впоследствии они могут обсудить, кто в какую роль по отношению к семье "впал" и какую функциональную "нишу" в этой семье занял. Удержаться от этого чрезвычайно трудно, терапевта захватывает волна взаимодействия.

Информация, поступающая во время одной встречи с семьей, очень разнообразна и разнопланова. Один человек с большим трудом может ее переварить и зафиксировать. Поэтому там, где стоят зеркала односторонней проницаемости, за ними сидит небольшая группа, которая очень внимательно за всем наблюдает. Б. Холл считает, что супервидение и семейная терапия - это, почти что одно и то же, без супервидения семейной терапии быть не может. При этом супервизор не только имеет свое восприятие и не только высказывает свою точку зрения терапевту после работы, но и может вмешиваться в процесс как угодно. Он может позвонить по телефону, терапевту и сказать: "А сейчас сделай то-то", может постучаться в дверь и войти: "Здравствуйте, я хочу с вами познакомиться. Меня зовут так-то, я ваш супервизор. Пока я наблюдал за вами, у меня возникло несколько вопросов". Семья, естественно, с самого начала наблюдения знает о нем.

Терапевт может также прервать занятия в середине, сказав: "Я нуждаюсь в десятиминутном перерыве, чтобы пойти и обсудить с коллегами создавшуюся ситуацию". Он может действительно что-то обсуждать, а может это сделать только для того, чтобы прервать нежелательную дискуссию. Еще одно требование, выдвигаемое, в частности, Дж. Беллом, заключается в том, что терапевт должен соблюдать баланс высказываний, т. е. не давать какому-то одному человеку долго монополизировать общее внимание. Наша практика, однако, показывает, что правило "равенства вкладов" не всегда оправдано.