Нервная рвота

Если при анорексии функция поглощения подавлена, то у пациентов с нервной рвотой поглощенная пища выбрасывается вследствие некоторого эмоционального конфликта. Как правило, психоаналитическая техника позволяет выявить интенсивное чувство вины, обусловленное тенденциями к агрессии, присвоению и поглощению. Нервная рвота является выражением чувства вины, вызванного этими желаниями. Она выражает тенденцию вернуть то, что поглощает пациент в своих бессознательных фантазиях. Если пациент с диагнозом нервная анорексия, не может принимать пищу из-за чувства вины, то пациент, страдающий рвотой, вынужден возвращать уже поглощенную пищу из-за агрессивного символического значения акта еды. Данный механизм был ясно продемонстрирован Ливайном у больного с хронической рвотой. Сходным образом Бонд наблюдал невротическую рвоту, при которой главной особенностью была нечистая совесть. Еще один обычно отмечаемый фактор — отвержение бессознательных желаний беременности. Показательна история пациентки, проанализированной Массерманом:

Интеллигентная тридцатилетняя женщина из средних слоев обратилась к аналитику с жалобами на то, что в последние двенадцать лет каждый раз, когда она пыталась встречаться с мужчинами вне своего дома, страдала от менструальных расстройств, чувствительности к пище, анорексии и особенно от тошноты и рвоты. Болезнь вынудила ее отказаться от многих желанных развлечений и занятий, и она почти совсем потеряла надежду на брак. Психоанализ выявил, что пациентка находилась под влиянием честолюбивой, властной и порой тиранической матери, благосклонность которой она пыталась обрести личной преданностью, хорошей учебой и успехами в музыке, а позднее — финансовой поддержкой семьи. Эта надежда на безопасность подверглась угрозе. В позднем детстве, когда мать, ревнуя к доброму, но неудачливому отцу из-за предпочтения, которое оказывала ему пациентка, начала открыто ее отвергать и демонстрировать расположение к трем ее старшим сестрам. К несчастью, на эту травму пациентка отреагировала еще большей фиксацией на оральной зависимости от матери и подавлением всех сексуальных стремлений, которые, как она опасалась, могли усилить враждебность матери. Такое подавление, в совокупности с инфантильной фиксацией пациентки на матери, приняло форму расстройства питания. Поскольку мать являлась человеком, кормившим ее с самого начала, чувства вины и страха перед ней привели к отторжению поглощаемой пищи. Например, пациентка вспомнила, что однажды ее вырвало еще в десятилетнем возрасте, когда мальчик принес ей еду на вечеринку. Одновременно у пациентки начались неудачи в школьных и музыкальных занятиях, в социальной адаптации; тем самым она отыгрывала амбивалентное отношение к матери, отказываясь от своих честолюбивых стремлений. За пять лет до анализа, когда за ней стал ухаживать молодой человек и, как следствие, чувство вины и тревожность пациентки усилились, менструальные расстройства, анорексия, тошнота, чувствительность к пище и рвота достигли такой степени, что за несколько месяцев она потеряла 28 фунтов веса и ее заставили обратиться в диагностическую клинику. Результаты лабораторного и рентгеновского исследования оказались в пределах нормы, и пациентке посоветовали прервать медикаментозное лечение и вести более активную жизнь. Существенно то, что пациентка превратно истолковала этот совет как сексуальную индульгенцию, и поэтому, получив согласие и активную поддержку со стороны матери, вступила в связь с сыном своего работодателя. За семь месяцев, пока длилась эта связь, симптомы пациентки ослабли, хотя она оставалась до некоторой степени фригидной, и ей было трудно есть в присутствии любовника. Но, в конце концов, когда он отказался на ней жениться, невротические симптомы вернулись, и пациентка, отказавшись от дальнейших попыток гетеросексуального приспособления, возвратилась жить к матери. После года психоаналитического лечения пациентка с большим трудом достигла некоторого понимания своей чрезмерной зависимости от матери и продиктованного тревогой отказа от оральных инкорпоративных, агрессивных и генитальных желаний. Позднее пациентка расширила внесемейные, социальные и гетеросексуальные контакты и с тех пор лишь временами испытывала прежние симптомы в мягкой форме.