Когда познание мира таким ребенком выходит за пределы ограниченного общения в кругу близких ему людей, к задаче адаптации присоединяется более сложный процесс социальной ориентации. Для ребенка это время обучения в детских и образовательных учреждениях. Участником процесса социальной ориентации становится все окружение, а кураторами — педагоги и психологи, в деятельность которых кроме цели адаптации и ориентации самого ребенка входит цель социальной ориентации окружающих.

При условии успешного завершения первых двух процессов третий, профессиональная и трудовая реабилитация, теоретически, становится не нужен, так как не усложняется решением задачи личностной реабилитации. Ребенок, получив в образовательных учреждениях трудовые и профессиональные навыки и умения, будучи адаптированным и социально ориентированным, не нуждается в реабилитации как в процессе восстановления. Однако если сенсорные нарушения являются приобретенными либо этапы адаптации и социализации не были успешно пройдены, то решение задачи социальной реабилитации в большей степени зависит от общества в целом.

Таким образом, сложность реабилитации людей с глубокими сенсорными нарушениями имеет глубокий социальный характер.

Процессы социальной ориентации, реабилитации становятся двусторонними, когда адекватное восприятие инвалидов остальными членами общества становится не менее важным, чем адаптация инвалидов к этому обществу. Отношение окружения к инвалиду имеет огромное влияние и на его личностную адаптацию. В 1924 г. Л.С. Выготский писал, что «...дефективность есть понятие социальное, а дефект есть нарост на слепоте, на глухоте, на немоте. Сама по себе слепота не делает ребенка дефективным, не есть дефективность, т. е. недостаточность, неполноценность, болезнь. Она становится ею только при известных социальных условиях существования слепого. Она есть знак разницы между его поведением и поведением других. Социальное воспитание победит дефективность. Тогда, вероятно, нас не поймут, если мы скажем о слепом ребенке, что он дефективный, но о слепом скажут, что он слепой и о глухом глухой и ничего больше»[1. — С. 28].