Крайний агностицизм этой оценки истории очевиден. Взгляд этот нельзя провести последовательно, тем более это невозможно для ученого, который сам работает в области исторической науки. Но именно таков случай с Кроче! Кроче не только философ. Он крупнейший итальянский историограф, организатор исторических изданий, историк итальянской литературы средних веков, знаток Данте и литературы итальянского Возрождения. Невозможно было бы вести все эти работы, оставаясь при убеждении, что история не есть в сущности наука и имеет дело не с научными понятиями, а только с интуициями единичного и индивидуального.

Поэтому Кроче вынужден отступить от своего исторического «интуитивизма». Он дает ряд разъяснений, согласно которым история стоит в особых отношениях к философии — к познанию общего. Он говорит даже о «тождестве философии и истории, всеобщего суждения или определения и суждения индивидуального» (11, 153). Это тождество обнаруживается не только в зависимости истории отфилософии. Зависимость эта столь значительна, что «каждый успех в философии неизбежно становится успехом исторического понимания». Но дело не только в этом. Тождество философии с историей становится понятно «лишь тогда, когда мы... отвергнем старое понятие философии как оцепенелого и неподвижного созерцания неподвижного и самое философию поймем как историю» (11, 153). Решая проблемы, заданные ей объективными условиями, история «озаряет своим светом сами эти условия, она характеризует их так, как они суть в действительности... Поэтому каждой философской системе присущ некоторый новый способ исторического воззрения, значимость и истинность которого идет рука об руку с истинностью этой системы, а с другой стороны, каждое историческое повествование насквозь проникнуто и оживлено какой-нибудь философией». И Кроче — в противоречие с тем, что он утверждает об интуитивном характере исторического познания, — объявляет иллюзией взгляд, согласно которому философия принимает во внимание только всеобщее, категорию, а история — один только субъект. «Иллюзия, — заключает Кроче, — есть только иллюзия, истинной же остается лишь философия как история и история как философия» (11, 154).