Мне не хотелось бы писать сейчас какие-то слова о тоталитаризме, о нем написано уже много и, думаю, весьма справедливо и аналитически точно, но этот феномен нежелания подростков учиться, который так ясно выступил в указанные годы и меняющийся сегодня, в 1996 году, - своеобразное зеркало изменения ориентации, переживавшееся большими группами людей. Хотелось бы назвать это сегодня переживанием появления пустоты в интеграционных тенденциях индивидуальности.

В более раннее историческое время эта пустота связывалась с нравственно-религиозными идеями, позже - с идеями нового человека и нового будущего, они несли интеграционный потенциал для индивидуальности человека. Но нравственно-религиозные идеи были запрещены, а идея нового человека не предполагала индивидуальности человека как его уникальности, она была доведена до абсурда, например в лозунге: «Женщины - на трактора» и прочее. Получилось, что она стала предельно конкретной, то есть потеряла (стала терять на глазах) свою продуктивность как возможность бесконечного конкретного разнообразия. Противоречие между конкретностью содержания этой идеи и ее назначением (формообразованием индивидуальных ориентации) сделало свое дело в разрушении и других интеграционных характеристик индивидуальности - появилась двойная мораль, «кухонная» политика, теневая экономика, телефонное право и прочее.

Подростки, особенно восприимчивые к индивидуальным качествам взрослых, к их возможности персонифицировать идеал человека, отреагировали массовым нежеланием учиться на отсутствие во взрослых этого свойства - быть персонифицированным идеалом человека, то есть фактически быть самим собой.

Феномен советского человека еще только начинают осознавать. Каждый из нас так или иначе несет его в себе. Современный подросток не хочет учиться потому, что он не умеет (не хочет и не может) принимать и осуществлять продуктивные решения, касающиеся своей собственной судьбы. Но появляются уже люди, которые могут быть для него пусть не всегда близким, но персонифицированным идеалом другого, не «блатного», содержания жизненных целей и путей их достижения. Надеюсь, что я не очень ошибаюсь в описании этого нового явления.

О современных ориентациях характеров писать очень сложно уже потому, что многие из них зарождаются и типизируются буквально на глазах, и в них мне легче узнать проявление различных известных интеграционных идей, чем ввести какой-то новый критерий для описания.  Основное качественное отличие в современных характерах (сегодняшних) в том, по-моему, что в любой конкретной форме обостренно переживаются экзистенциальные идеи, которые определяют и изменения форм жизненной активности. Это есть и у «новых русских», и у «лиц кавказской национальности», и у детей, торгующих газетами, и у коллеги, впервые в жизни получившего «гранд» фонда Сороса, и у подростка, принимающего решение о поступлении в гимназию, и у пожилого человека, учившегося впервые в жизни вставать в пикет с самодельным плакатом...