Я думаю, что хроническая усталость, которая сегодня является почти единственным словом, выражающим материнскую любовь, тревожный симптом того общего изменения отношения к жизни, который наблюдается у многих моих современниц. «Люди не любят жизнь» - возможно, это сказано слишком сильно, но очень часто именно эта фраза случайной прохожей, с которой мы обменялись взглядами, став невольными свидетелями безобразной семейной сцены, все чаще приходит на ум в качестве причины, объясняющей, но не проясняющей факты, которые приходится наблюдать ежедневно.

Хотелось бы сказать, что в житейском понимании нормальный человек - это тот, кто умеет любить жизнь. Жаль, что так не получается. Факты говорят о том, что даже естественные, кровные отношения не гарантируют человеку (ребенок любви. К нему, маленькому, уже относятся так, как он того заслуживает. Ему уже надо что-то делать, предпринять, чтобы его любили, надо иметь какие-то качества, а не просто 5ыть сыном или дочкой.

Это ожидание от ребенка заслуживающих любви качеств делает отношения матери и ребенка, а тем более отца и ребенка, опосредованными. Чем? Какой знак их будет определять? Я бы сказала, что это концепция жизни, которой пользуются взрослые. Содержательно она может отличаться в деталях у отца и у матери одного и того же ребенка, тогда он (ребенок) не только попадет в сложно опосредованную систему отношений, он невольно становится манипулятором, переживающим отсутствие целостности в жизни. Ситуация порождает необходимость построения искусственной модели жизни вместо осуществления жизни, сознание ребенка уже потенциально «заражено» вирусом собственной ограниченности и заданности.

Мне кажется, что житейское представление современного человека о собственной нормальности и нормальности других людей воплощается в образе инструкции. Иметь четкую инструкцию, то есть обладать определенностью своего жизненного пути, иметь критерий правильности его, оказывается, очень важно. Сегодня наиболее остро необходимость в таких инструкциях переживают люди старшего и среднего поколений, которые одно время жили по известной социальной схеме: детский сад - школа - вуз (училище) - работа - пенсия; октябренок - пионер - комсомолец - коммунист. Это была самая общая инструкция жизненного пути, теперь ее не стало. Хотя прошло уже несколько лет, неопределенность жизненного пути оказалась для многих людей в нашей стране невыносимой, она еще и сегодня воспринимается с большим страхом или предельной осторожностью. Момент потери инструкции это одно из мгновений переживания моими современниками неопределенности как существенной характеристики самой жизни. Оно оказалось не из легких.